должна была вывести меня из тогдашнего бедственного положения, из долгих дней телевизионной депривации и интернет-голодания. Слепые пальцы ухватили книгу и вытянули ее из ряда товарок. Я открыла глаза и посмотрела навстречу будущему.
На потертой обложке золотыми буквами значилось: Чарлз Дарвин. Вот книга, что даст мне приют. История, в которой я смогу прятаться месяцами.
Из глубин деревенской кухни бабушка прокричала:
– Время вышло, пампушечка моя! Горох сам себя не почистит…
– Но я уже
– Чего нашла?
Добавив в голос детского восторга, я крикнула:
– Книгу, бабушка!
Наступила тишина, прерываемая только мерзкими брачными воплями птиц за окном, которые склоняли друг дружку к бурному спариванию. В доме стоял запах табачного дыма и пара из бабушкиной пыточной кастрюли.
– Какую книгу? – подозрительно спросила она. – Как называется?
Я взглянула на корешок – есть ли там название.
– Про собаку. Про миленькую собачечку и ее приключения на море.
Бабушкин голос заискрился, помолодел и, едва не смеясь, почти по-девичьи она крикнула:
– Дай-ка угадаю… «Зов предков»! В твоем возрасте я обожала Джека Лондона!
Я разлепила страницы – они пахли комнатой, в которую давно не входили. Судя по запаху, это был целый бумажный зал с лакированными половицами, каминами, забитыми холодным пеплом, и пылинками в лучах света, что падает сквозь высокие окна. Я оказалась первой за многие поколения, кто заглянул в этот бумажный замок.
Нет, книга называлась не «Зов предков», однако, милый твиттерянин, бабушка Минни была счастлива, я – избавлена от чистки гороха, а это самое главное.
И звали автора не Джек Лондон, но какая разница? Если читать книгу, ее можно растянуть на все тоскливые каникулы. Она оживит постылую глушь радостью и восторгом канувшего в Лету мира собаки. Голова моя уже склонилась над раскрытыми страницами и потонула в словах и мыслях давно усопшего рассказчика. Я видела исчезнувшее прошлое глазами этого чужого мертвого человека.
Открыв титульный лист, я прочла: «Путешествие на “Бигле”».
21 декабря, 9:00 по восточному времени
Папчик, часть третья
Милый твиттерянин!
Чтобы развеять мою тоску, Папчик Бен предложил соорудить сарай для здешних пернатых – примерно как это делает благотворительная организация «Жилье для людей», с той разницей, что для птиц и без Джимми Картера и его шайки. Разработка архитектурного решения заняла минимум времени. Мы напилили досок, кое-как сколотили гвоздями стены, пол и крышу (занятие это в чем-то было даже приятным), а под конец взялись красить их в ярко-желтый цвет.
Держа в руках кисть, Папчик спросил:
– Помнишь, я говорил про Леонарда, про ангела-хранителя твоей мамки?
Я прикинулась тугой на ухо и сосредоточилась на процессе – чтобы выходило без следов кисти и подтеков. Меня тревожил запах краски, я беспокоилась, не случится ли по моей вине в птичнике чего-то вроде синдрома больных зданий.
Папчик гнул свое:
– А если я скажу, что ангелы звонят и твоей бабушке?
Я макнула кисть и обвела по краю уютно-круглую дверцу сарайчика. Я думала, станут ли птицы, которые обзаведутся домом, мигрировать, как мои родители, между почти одинаковыми домами в Нассау, Ньюпорте и Нью-Бедфорде. И будет ли их миграция так же зависеть от налогов в том или ином месте.
Папчика мое молчание только приободрило.
– Вовсе не хочу тебя пугать, но помнишь, я говорил про твою решающую битву? Леонард сказал бабушке, силы добра и зла будут тебя испытывать.
Шанелевский комбинезон жал мне в бедрах.
– Где-то на острове, – продолжал Папчик. – Испытание устроят на каком-то острове.
Хоть я и Ctrl+Alt+Метала бабушкину стряпню в окно, но вес набирала, будто с помощью механизмов осмоса. В генах ли было дело, в окружающей ли среде, но процент жира в моем организме, похоже, становится двузначным.
– По словам бабушки, кто-то скоро умрет. – Папчик макнул кисть и снова взялся за работу. – Так что поосторожней – может, это будешь ты.
