– Петлёй так петлёй, – снисходительно кивнул О?дин.
– Доволен ли великий бог?
Скьёльд тяжело дышал, согнувшись и упираясь обеими руками в колени, словно после долгого бега. Теперь, когда они «пёрли к вратам напролом», мир стал меняться ещё быстрее. Порой Райне казалось, что на реальность словно накладывается вторая, призрачная, громадное Древо вставало за спиной всего, и сама Межреальность представала лишь тенью его исполинских ветвей и листьев.
Шёпот Хаоса сменился другим – смутным рокотом других голосов, не вкрадчивых, не вползающих в сознание, словно слизняки, но подобных прибою бурного моря, что вот-вот откроется, стоит обогнуть ещё один, последний холм. Слов не разобрать, но не похоже было на отчаяние или ужас. Радость? Ожидание? Что-то ещё? – валькирия не знала.
Краски Междумирья тем временем выцветали, всё становилось серым, словно подкатывали вечерние сумерки, время размышления и покоя. Время сказки, когда взрослые поддаются на уговоры детворы и, пошевеливая прогорающие уголья, начинают истории.
Райне, правда, доставались одни лишь истории мёртвых богов, одна другой кровавее.
Все они казались почти одинаковыми.
Храмы, колоннады, алтари и жертвы. Извивающиеся и бьющиеся в путах – или же молчаливые, бессмысленно-обвисшие в руках жрецов, опоённые какими-то снадобьями. Взмахи острых ножей, серпов, иных смертоубийственных орудий; кровь, внутренности, вопящая толпа.
Почему я это вижу, терзалась валькирия. Далеко не всегда ей являлись последние мгновения древних божеств. Зачастую это были и просто обряды, празднества, таинства, мистерии – но обязательно и непременно с кровью и смертями.
С тупой настойчивостью ей являлись искажённые предсмертными муками лица, выкаченные глаза, разорванные в крике рты – иногда, впрочем, предусмотрительные жрецы затыкали обречённым кляпы.
Словно она что-то должна была увидеть – что-то, упрямо от неё ускользающее.
В конце концов она заставила себя «не смотреть» – расфокусировать зрение, не сосредотачиваться на творящемся в самом центре картины, глядеть на края, скользить взглядом, ни на чём не задерживаясь; видеть бесконечную череду убийств связанных и беспомощных претило даже закалённой и ко всему, казалось бы, привычной валькирии.
…Оно мелькнуло сперва только один раз, стремительно, на самой грани света и тьмы, где сходились тени. Райна разглядела лишь взнесённую горбом спину и рогатую голову.
Козлоногие? – обожгла догадка. Нет, нет, этого не может быть, их ведь в ту пору и в помине не было.
Существо скрылось. А потом прервалось и само видение.
…На следующую «ночь» Райна уже знала, за чем следить.
…Они были тут. Прятались в тенях, по углам, за колоннами и светильниками, сидели на корточках, посверкивая алыми или желтовато-оранжевыми буркалами. Ни на кого не нападали, их вообще никто не замечал. Они просто сидели. Ноздри жадно раздувались, человеческие мучения притягивали их, словно мотыльков – огонь.
Разные обликом, они походили на гротескно смешанных со зверьми людей. Двуногие по большей части, зачастую покрытые шерстью, порой – с кожистыми крыльями, на которых могли летать, хотя ясное дело – посредством не мускульной силы, но магии.
Демоны.
Старое слово, не шибко распространённое в Упорядоченном. Валькирия их вообще долгое время числила просто чудовищами, каких в сущем хватает с преизлихом. Нельзя сказать, что от них проистекали какие-то особенные беды; порой их подчинял себе какой-нибудь колдун, насколько хватало сил и хитрости. Где они обитали, Райна толком не знала. Какие-то миры слыли «демоническими», но то почти всегда оказывалось просто красивым названием.
Так или иначе, демоны не вставали на пути Владыки Асгарда, пока стоял его высокий трон. А обойти мириады мириад миров сущего не под силу, наверное, даже великому Орлангуру. Недаром же Дух Познания и прибегает к аватарам.
Демоны, при чём они здесь? Почему они с такой настойчивостью подбирались к древним богам, особенно когда те погибали? С какой целью? Во всяком случае, за прошедшие с того времени века и тысячелетия эти самые демоны не добились ничего, достойного упоминания. Даже на пути наёмной воительницы Райны они попадались считаные разы – не больше сотни. Если сравнить с числом истреблённых ею малефиков, в том числе и на службе в Долине Магов, – ничтожно мало.
Нельзя и сказать, что эти демоны являли собой каких-то особенно жутких или грозных противников. Против них действенны оказывались и магия, и сталь. Так почему же эти видения здесь, на самой окраине, на самой границе мира живых и мира духов, появляются с такой настойчивостью, с таким постоянством?
– Мы почти на месте, великий бог. Но ещё не поздно повернуть назад. – В голосе Скьёльда звучало почти что отчаяние.
– Не трусь, маг, – покровительственно бросил Владыка Асгарда. – Мне достаточно лишь взглянуть одним глазом.
– Вели своему волку остаться позади, – почти взмолился волшебник. – Он нас точно выдаст! Второго такого создания нет во всём Упорядоченном!
