листьев незримой струи; увидела небо со странным медным оттенком, высоченные цветы, подобные деревьям, со стеблями, что не уступали в обхвате стволам. И… постойте, она же помнила эти места! Межреальность, но очень, очень близкая к Долине Магов, валькирии самой случалось там бывать, когда бродячие шайки всяких зловредных обитателей междумирья сдуру пытались подобраться к самому рубежу, что доверен был её охране.
Вот так так. Не думала не гадала, что доведётся завернуть в родные… то есть в ставшие почти родными края; и, главное, тропа хорошая, прямая и быстрая, крюк совсем невелик…
Что-то уж больно вовремя ей выпало подобное везение.
Яргохор воззрился на воительницу. Да, она не ошиблась – лицо, или, во всяком случае, глаза вновь скрывала чёрная маска. Возродилась сама собой? Выпрыгнула из шлема, едва тот надел его снова?
– Благодарю, Ястир.
Великан ответил неторопливым, основательным кивком.
– Туда, отец, – валькирия указала мечом. – Новая дорога. Правда, почти ко старым местам…
– Долина Магов? – удивился Хрофт, дослушав слова дочери.
Райна кивнула.
– Не самая Долина, но близко. Я там бывала.
О?дин поднял правую бровь.
– Тамошние маги – не лучшее соседство для этих несчастных душ, Райна.
Валькирия кивнула.
– Согласна, отец. Но… сколько же их таскать по Межреальности? Им тут тяжело и плохо. Это всё равно что постоянно идти против ледяного ветра и чувствовать, как он вырывает из тебя клочья самой… жизни, наверное.
– Истинная валькирия, – со странным выражением проговорил О?дин, пристально глядя на Райну. – Быстро вспоминаешь. Очень быстро. Куда быстрее, чем… чем я думал, – закончил он явно не тем, чем собирался.
– И что же, отец? – Вместо ответа тот покосился на подобравшегося поближе Барру. – Мы всё равно пойдём до конца. Теперь – ещё быстрее, чем раньше.
– Да, но то, что нас толкают к Долине, мне не по нраву, – проворчал Старый Хрофт. – Там, знаешь ли, хватает всякого люда…
– И что же? – повторила валькирия. У неё самой исчезали последние сомнения. Она может водить мёртвых, может указывать им дорогу – и притом не в кошмарные бездны Хель! Значит, Асгард должен возродиться как можно скорее.
Как можно скорее, и пусть сгинут все, кто дерзнёт нам помешать!
– Могут вообразить невесть что, в драку полезть… – словно нехотя буркнул Отец Дружин. – Нам сейчас лишние драки совершенно ни к чему. Надо вставать на след и идти дальше. Пока «волки» зализывают раны.
– Я их не брошу, отец, – Райна кивком указала на столпившихся, сбившихся в кучу призраков.
– Знаю, – грустно кивнул Старый Хрофт. – Иначе моя дочь поступить бы и не смогла. Что ж, будем надеяться, мы спутали им планы и расчёты. На этот твой порыв они уж точно не рассчитывали.
– Они?
– Все, кто следит за нами, кем бы они ни были, – нахмурился Хрофт.
– Пусть следят, – бросила Райна. Сейчас она ощущала себя абсолютно непобедимой, как в те дни, ещё до ужаса на Боргильдовом поле.
Что-то необратимо поменялось в тот миг, когда она повела за собой души умерших – отнюдь не героев! – к иным, нежели подземелья Хель, пажитям. Райна с лёгкой грустью подумала даже, что возврата к прежней беспечальной жизни наёмной воительницы, собственноручно отрезавшей память о великом прошлом, живущей одним днём, от сражения к сражению, – возврата к этому не будет. Отец прав – назад им уже не повернуть. И хорошо, если те тринадцать волков окажутся их самой большой неприятностью.
– Что ты сказал Яргохору, отец? Чего я не услыхала?
О?дин усмехнулся в усы.
– Моя Рандгрид возвращается. Я сказал, – очередной выразительный взгляд на белого тигра, – что он сможет отомстить. Всем, кто обрек его на это жуткое бытие, кто сделал его таким, кто отнял у него всё и кто не помог вернуть утраченное, когда Молодые Боги сгинули.
– Отец… но ведь это – Хедин и Ракот. Они не помогли. Они оставили Ястира в его прежнем обличье. И вообще, не тронули Хель, как и другие подобные же места…
– Да, – тяжело склонил голову Старый Хрофт. – Мои соратники, Новые Боги слишком увлеклись войной. Это великое и достойное истинного мужа дело, но хозяин, как ты помнишь,
