ещё не всё, воронок на поле и на самой дороге, да и вокруг хватало, так что горели также грузовики и даже несколько бронеавтомобилей. Однако налёт не нанёс сильного ущерба. Думаю, колонна проходила этот участок на максимальной скорости, и просто обходила возникающие воронки и подбитые танки. То есть немцам было трудно бомбить. Поле было изрезано гусеницами танков и следами колёс машин. Кто-то подал отличную идею броситься врассыпную, и командиры подразделений ею воспользовались. Это хорошо.
На дороге ходило с три десятка красноармейцев, было четверо в комбезах танкистов, на это шлемофоны намекали. Они собирали убитых и складывали их на обочине. Длинная шеренга, надо сказать, получилась. Сотни там не было, но с пять десятков насчитать можно было. Тут не считаются те, кто исчез при прямом попадании, они навсегда останутся в списках пропавших без вести.
Приметив, что рядом под обрывом в кустах что-то поблёскивает на солнце, я убедился, что на меня никто не смотрит, и скатился с косогора. На опушке почти сразу был обрыв, а внизу густые заросли кустарника. За ними уже дорога. За дорогой болотистый луг, а траве блестела вода. Кстати, бэтэшка с дороги пропала, я не сразу её рассмотрел, замаскированную на опушке. Правда, вокруг никого не было, да и башенный люк был открыт. Нужно на обратном пути посмотреть, нет ли там кого.
Сверкал, как оказалось, разбитый кусок зеркала заднего вида в расстрелянной с воздуха «эмке». Именно расстрелянной. Несмотря на то что машину пятнали явно осколочные отверстия, но их было куда меньше, чем пулевых. Да и в крыше также имелось несколько. Кстати, осколочные отверстия были мелкими, видимо от небольшой бомбы, предположу, сброшенной с «мессера», тот потом и добил явно генеральскую машину. А бомба точно легла у левого борта, с этой стороны острые края повреждений были загнуты внутрь, а с другой стороны – наружу. Кстати, а кто внутри?
Я осторожно подкрался к машине. Несмотря на то что легковушка проложила просеку в кустарнике, спасаясь от обстрела с воздуха, с дороги нас не было видно, видимо, поэтому машину пока ещё и не обнаружили. В самой машине были четверо, все мертвы. Водитель в звании ефрейтора, лейтенант сидел рядом. На заднем сиденье находилось два майора. Один танкист, другой – майор интендантской службы, то есть интендант второго ранга, если на местные реалии перевести. Кстати, нужно будет достать методичку по знакам различия, что сейчас приняты. Я больше специализировался на тех, когда уже ввели погоны. Не скажу, что плаваю, но иногда теряюсь, так что требуется освежить память.
Больше всего меня заинтересовал танкист. Фигура один в один как у меня. В плечах точно, а по росту нужно выяснить. Открыв дверцу, я подхватил командира, он начал заваливаться на меня, осторожно вынес наружу и положил на траву, как будто боялся потревожить раны. Как раз этот майор не сильно пострадал, но всё равно форма была вся в крови. Ростом мы тоже были схожи, я даже расстроенно зашипел, что форма попорчена. Обувь по размеру не подходила, так что я вытащил остальные тела и сложил их рядком, достал и стал изучать документы. Если интендант, его помощник техник-интендант второго ранга и водитель были из одной части, то танкист вообще из Киевского военного округа. Что-то тут часто встречаются командиры с Украины, даже странно. Про себя я не говорю, легенду генералу выложил, а тут кроме генерала мне ещё и майор с Украины встретился. Даже командировочное предписание было. Не отдыхал он, по службе тут появился. Остаётся только гадать, как он в этой «эмке» с интендантами оказался.
Первым делом я не сбором документов занялся, а осмотрел обувь всех четверых погибших. Снова нехорошо так говорить, но к счастью, подходящий размер нашёлся. Не совсем мой, сорок первый, но если хорошо намотать портянки, то вполне подойдёт. Сапоги были на вид новые, мало ношенные, видимо, лейтенант недавно получил их со склада. Служебная обувь, пошитая в мастерской, не индивидуального пошива, как у его командира. Вот у того роскошные сапоги были, шил мастер своего дела. Жаль, у меня не сорок пятый, точно прихватил бы.
Сняв обувь, я замер, прислушиваясь. Мне показалось, неподалёку хрустнула ветка. Автоколонна прошла, стало тише, раздавался лишь многочисленный шум движения стрелков. Если меня тут в мародёрстве уличат, даже слушать не будут, пристрелят, так что я действительно старался быть внимателен и тот хруст уловил. Оставив сапоги вместе с портянками у переднего колеса машины со стороны пассажира, я вооружился пистолетом, взятым из кобуры интенданта, сюда я шёл с одним ножом, и скользнул в сторону источника шума. Нужно провести разведку. Кустарник не лес, видимость минимальна, но мне удалось найти источник шума. Всё оказалось просто: бойца из колонны, что шла по дороге, прихватило, и тот сидел в позе атакующего орла, сняв шаровары и прислонив к ветвям винтовку. Повезло, углубись он ещё метров на десять, мог бы рассмотреть меня. Однако, вернувшись, следует производить как можно меньше шума, чтобы тот меня не заметил и не проверил, что тут происходит.
Того, что просеку можно обнаружить с дороги, я уже не опасался – посмотрел, как перепуганный и, возможно, уже смертельно раненный водитель загнал машину в кустарник. Думаю, это произошло, когда он уже был мёртв. Извлекая водителя из салона, я едва смог разжать сведенные на баранке в предсмертной судороге пальцы. Так вот, машина не с дороги рванула в кустарник, а скатилась на обочину, чуть не врезавшись в косогор у опушки, и помчалась вдоль нее, пока не углубилась в лес, ломая тонкие деревца и ветви. Обнаружить можно, но трудно. Кстати, осматривая просеку, я на свежей земле, где «эмка» куст вывернула из земли, обнаружил нечёткий след сапога. Это что, значит, похоронная команда о машине знает, но пока им не до убитых? Странно, командиров должны в первую очередь выносить для захоронения.
Я уже собрался уходить, боец всё кряхтел на своём месте, когда вдруг заметил боковым зрением движение. Слегка скосив взгляд и стараясь замереть, я не сразу рассмотрел двух мужчин, что лежали на опушке кустарника. Один из них рассматривал дорогу в бинокль, другой контролировал бойца, который их не замечал. Оба были в нашей командирской форме, в фуражках. Того, что наблюдал за бойцом, я и рассмотрел, это он повернул голову в его сторону, вот движение я и уловил. А второго не сразу, кустарник скрывал, но сделал шаг в сторону, и второго углядеть смог в переплетении ветвей кустарника. Да и листья создавали дополнительную маскировку. Меня они не заметили, тут повезло, я не производил шума. Не то чтобы я такой опытный ходок, просто
