рядом с генералом. Да и вообще всех пришлых в тыловой колонне. Кстати, среди допрашиваемых был и наш интендант. А не хрен с генералами- предателями связываться.
– Кто он? – спросил у меня старлей, закончив раздавать приказы подчинённым.
– Генерал-то? Генерал-майор Рихтер, Борис Стефанович, он был начальником штаба шестого стрелкового корпуса Киевского особого военного округа. Двадцать восьмого июня Рихтер при прорыве немецких танков к штабу корпуса был захвачен в плен в районе Львовского выступа. Сразу согласился сотрудничать с немцами. Был отправлен в Польшу. Это всё, что мне о нём известно. Как он тут оказался и почему, выяснить нужно именно вам. Кстати, валить отсюда надо. Не нравится мне появление этого генерала. Очень сильно не нравится. Похоже, его действительно решили задействовать в какой-то разовой акции, заодно проверяя на лояльность и преданность, но вот что за задание?
– Выясним, – вздохнул Волохов. – Одного уже вычислили, что с генералом был… М-да, до чего дошло. Генерал сам сдался и на сотрудничество пошёл. Об источнике своих знаний сообщите?
– Агентурная информация. Этого пока хватит. Кстати, Рихтер не первый генерал, что согласился сотрудничать с немцами. Есть и другие. Мне достоверно известно ещё об одном. Он в Литве так сдал немцам свои части, подвёл под расстрел свой штаб, который почти полностью уничтожили. Его почти сразу представили к награде и отправили в тыл. Решили сделать начальником разведшколы. Будет агентов учить для заброски к нам в тыл.
– Шкура, – зло прошипел Волохов. – Кто?
– Генерал-майор Трухин. Начальник штаба Прибалтийского военного округа. Попал в плен двадцать седьмого числа, восемь дней назад вместе со всеми штабными документами сдался в плен в Литве. Сейчас уже в Польше.
– И всё же, товарищ майор, откуда информация?
– От офицера, что вербовал этого, – кивнул я на мёртвого генерала. – А про вербовку Трухина тот слышал от своего коллеги. Вот и всё.
– Может, дезинформация?
– И ядом он себя накачал для дезинформации? Нет, старлей. Тот офицер хотел побыстрее умереть после допроса, врать ему смысла не было. Кусок мяса был. Ладно, работайте, только бойцов поужинать по очереди отпустить не забудь, да и сам поешь. Через тридцать одну минуту уходим.
Лосев принёс ужин от кухни, где медленно рассеивалась очередь жаждущих получить горячего бойцов и командиров, поэтому я направился к нашей самоходке. Там стояли все три члена экипажа моей командирской машины и оба посыльных. Пока мы рубали, я поглядывал в сторону кухни. Между прочим, как только было выяснено, что в колонне предатели, Волохов сразу отправил к повару одного из своих сержантов, и тот очень серьёзно колол повара, не подходил ли кто из них к кухне, не сыпал ли чего в котлы. Тот категорично отвечал, что от кухни не отходил, а пришлые сюда вообще не приближались. Прибегали, конечно, бойцы с котелками для них, накладывал и борщ, и гречку, но не более. В общем, чистая еда, есть можно без опаски.
После окончания ужина, допив чай из кружки, я побежал узнавать, что происходит в обеих колоннах. Сначала выслушал интенданта. Тот, слизывая кровь из ранки на губе – хорошо его допрашивали, быстро и качественно, – доложил всё, что с ними было. В принципе, по сравнению с нами ничего такого и не было, двигались, меняя маршрут, старались идти по второстепенным дорогам. В общем, как я указал на карте, так и шли. Случайно приметили в кустах броневик, проверили и включили его в охрану, подобрав экипаж из ремонтников. Он шёл замыкающим. Один раз попали под оружейно-пулемётный огонь какой-то отступающей части. Хорошо ещё, пушек не было, но два грузовика потеряли и четверых убитыми. Отогнали их огнём пушек обоих броневиков, стреляли не мимо, старались бить на поражение. Это ведь и не наши могли быть, но и немцы. Ещё трое раненых, они сейчас в санитарном автобусе под присмотром нашего военврача. Чуть позже зенитную батарею пятиорудийного состава обнаружили. Две зенитки были повреждены, одна на боку лежала с погнутым стволом, судя по следам, по ней танк проехал, но две были в порядке и стояли брошенные вместе с грузовиками. Снарядов к ним было целых четыре грузовика, что меня не могло не радовать. Потом нашли грузовик с патронами, но сам он был повреждён, груз перекидали по другим машинам. Ну, и ещё одну машину нашли, в этот раз со снарядами к нашим «тридцатьчетвёркам» и «единицам». Сейчас как раз шло пополнение боезапаса у тех машин, где экипажи уже поужинали. Заправлялись также остатками топлива. Мизер, но километров на двадцать дальность хода мы увеличили. Теперь точно дойдём.
– Где танк нашли, и откуда генерал взялся? – уточнил я.
Волохов о генерале ещё не докладывал, поэтому мне было интересно, да и монстра этого откуда взяли, тоже интересовало. Причём даже больше чем о генерале, я уже распорядился отдать приказ ремонтникам снять с танка все, что может пригодиться, особенно навесную броню.
– Танк тут нашли, недалеко от назначенной вами стоянки, товарищ майор. Брошен был, но на вид в порядке. Решили буксировать, ремонтники его толком не осматривали. А генерал на нас сам вышел – на нашу стоянку примерно два часа назад в сопровождении шестнадцати бойцов и командиров. Все они задержаны нашими пограничниками.
– Ясно. Значит, так, эту рухлядь отцепить, но снять с неё всё, что возможно, включая боезапас и топливо. Также у нас пополнение, отправьте к ним старшину, пусть поставит на довольствие и соберёт заявки на отсутствующее снаряжение. Это ещё не всё, военфельдшер Смирнова поступает в распоряжение нашего военврача Игнатьева, найдёте её у грузовика с боеприпасами. Радиотелеграфист сержант Морозова заработала два наряда вне очереди, направите к старшине Авдееву, пусть сам решает, как та их отработает. Сама Морозова поступает после отработки нарядов в распоряжение старшего лейтенанта Волохова для дальнейшего прохождения службы по специальности. Это пока всё. Выполнять.
