тополя, гляньте-ка!
— А что? Это усадьба маркиза Карабаса?
— Сами вы маркизы, я извиняюсь… Это физтехприборовский санаторий… бывший. Ныне — уж и не знаю, кому принадлежит.
— Поня-атно! — усмехнулся Веселый Ганс. — Слышь, Миш — у них тут этот завод — вместо маркиза Карабаса, куда ни глянешь — все тут физтехприборовское.
— Так я ж вам и говорю — такой был заводище!
Взяв дипломат и рюкзак, приятели расплатились с таксистом и, переглянувшись, подошли к выкрашенным в тоскливый серовато-зеленый цвет воротам, с красно-белой вывеской «ДОЛ „Рассвет“». ДОЛ, да… Детский оздоровительный лагерь.
— Эй! — несколько раз нажав кнопку расположенного на стойке ворот звонка и не дождавшись результата, Ганзеев что есть мочи забарабанил по железным створкам кулаком. — Эй, есть тут кто?
Между прочим, уже совсем рассвело, и за лесополосой, над крышами поселка, выкатывалось ласковое желтое солнышко. Улыбалось, жмурилось — мол, что еще, лежебоки, спите? А вот, сейчас я вас!
— Чего хулиганите? — за оградою наконец показался сторож — худой и лохматый старик в потертой джинсовой куртке и малиновой баскетке с надписью «Ай лав Нью-Йорк». — Я сейчас в милицию позвоню!
Василий лишь ухмыльнулся, но «корочки» доставать не стал, лишь спросил — чего все спят-то?
— Солнышко-то — оно вон где!
— Солнышко-то вон где, а времени-то еще полшестого! — вполне здраво возразил старик. — Людям еще спать да спать, тем более — детям. Так что попрошу вас, граждане, не хулиганьте! А то ведь у меня этого того… быстро!
— Да ты, отец, не кипятись, — посмурнев лицом, вздохнул Ратников. — Мы ведь не просто так шумим — по делу приехали, издалека… Мальчик тут у вас… утонул…
— А-а-а, вон оно что, — сторож тут же завозился с запорами. — Так что ж вы сразу-то… Я ведь понимаю… Вы что же — родственники ему, значит… Ай-ай-ай… Артемка. Артемка — хороший парнишка… был. Эх, как же так… как же так-то…
Мише тоже очень хотелось поинтересоваться — а как же так-то? Но не у сторожа же спрашивать. А вот Ганзеев, ничего, спросил:
— А что, отец, как все случилось-то? Может, расскажешь?
— Да уж, чтой-то и я слыхал. Что знаю — поведаю. Во-он, в сторожку пока идите, сейчас я чайку…
— А тело-то, конечно, в морге, отец?
— А? Ах, да, да… там. В райцентре. Да тут недалеко, на шоссе выйдете — там и автобусы ходят, и маршрутки, да и так, на попутках можно.
— А тут мы просто вещи Артемины заберем…
— А как же! Я понимаю — память… Эх, ну, что ж за судьба такая злая, это ж надо — безвинное дите… Вон, на софу присаживайтесь. Сейчас, сейчас… В восемь у нас подъем, но вожатые и начальство раньше поднимаются — в семь. Планерка у них. Вот в это самое время они купаться-то и убежали… не иначе, как бес попутал! Ну, понятно еще было бы — кабы ночью, а то с утра пораньше вдруг. Сашок, вожатый, их и без того баловал — купаться каждое утро водил, хоть и не особенно близко тут.
— Чего же они поперлись-то?
— А поди знай! Я ж и говорю — бес.
Набрав в чайник воды из зеленого жестяного бачка, сторож достал из тумбочки пачку печенья, сухари, вазочку с сахаром. Развел руками:
— Уж попрошу, не обессудьте.
Ратников хотел было отказаться — как-то не до чая было, но передумал — зачем обижать старика?
— Так, значит, пацаны с утра купаться ушли, — между тем продолжал выпытывать Василий. — Пока вожатые на планерке были…
— Ну да, ну да, — сторож затряс головой. — Так. Втроем и убежали — Артемка и дружки его — Вовка с Русланом. А потом, уже в восемь, на подъеме, их и хватились — где да как? Сашок с вожатыми — живо к морю… А он уж, Артемка-то, и не дышит. Вовка-то с Русланом его вытащили — да поздно.
— Да-а-а, — сглотнув слюну, Ратников вытащил сигареты. — Слышь, отец, тебя как зовут-то?
— Иван Федотычем кличут.
— А я, стало быть, Михаил, отец Темки… приемный. А это — друг мой, Василий. Кури, Федотыч.
— Благодарствую.
Все трое закурили, меж тем поспел и чайник, старик Федотыч принялся заваривать какой-то особый чай с пахучими степными травами, мол, такого чая гости отродясь не пивали. Чаек и в самом деле оказался на удивленье вкусным, Миша выпил вприкуску сразу две чашки, а Ганзеев — три.
— Вещички Артемкины вам Матвеевна, начальница, отдаст… Может, вы и поговорить с кем хотите? Вчера милиция приезжала, Вовку с Русланом расспрашивали… а потом, вечером, родители за ними приехали, увезли. Мол, что уж им тут теперь… Понять можно.
