– Что ты сделал?
– Не знаю, как эта штука должна работать, но сейчас она снаряжена и готова к выстрелу.
Стрельцов наконец прикоснулся к одному из оставшихся коконов. Может, они и были органического происхождения, как об этом в свое время говорили эксперты, но на ощупь… На ощупь они были скорее металлическими – тяжелыми, с острыми концами. После слов Влада Антон легко себе представил, как кокон вонзается в плоть.
Лозинский покачал головой:
– Всегда так. Все сводится к простому – ружье и пули. Отверстие в большом коконе точно соответствовало максимальному диаметру малых. Причем пули именные. Такие делают в трех случаях: либо они предназначены кому-то конкретному, либо это клеймо мастера, либо каждая – какого-то особого назначения.
– Их шесть. Эти символы… – Антон разложил коконы-пули так, чтобы были видны клейма. – Этот очень похож на знак Охотника, это – Купца, если ты прав, то у нас в наличии Шутник, Мертвец и Доктор. Только в чем смысл? Ты можешь вытащить шестой? Если там клеймо Привратника…
– То это пули для каждого из них, – Влад аккуратно нажал на большой кокон посредине, тот послушно переломился надвое. Шестой лёг рядом со своими пятью братьями. – Привратник?
– Он. Думаешь, выстрелит?
– Не знаю, пробовать боязно, но если это не спусковая скоба, – Влад повернул большой кокон, чтобы Антон хорошо рассмотрел, – то разве что крючок, чтобы повесить на гвозде.
– Кто-то – думаю, это был Привратник – привел нас сюда. Зачем? Чтобы отдать нам оружие, которое может убить падших? И что будет, если мы это сделаем?
– Будет иначе. Не знаю как, но обязательно будет. «Иначе» всегда наступает. А зачем?… Может, это приз? Мы с тобой прошли все препятствия и добрались до бонусов. Так всегда бывает.
– Ага, в компьютерных играх. Может, тогда поставишь на паузу, я бы сделал перерыв.
Антон аккуратно выложил коконы из Ковчега. На дне ящика оказалась сумка, больше всего похожая на колчан, – пока все подтверждало теорию Влада. Для каждого кокона было свое место – удобно носить, легко достать. Стрельцов аккуратно заполнил ячейки.
– Есть еще одна проблема, Влад. А что, если это не пули? Допустим, это именной допинг для каждого из падших. Мы с тобой видели то, что находится за Вратами. Падшие – это консульство. Странное, агрессивное.
– Скорее, такое специальное торговое представительство.
– Пусть так. Что будет, если их грохнуть?
– Вариантов, как обычно, три. Привезут новых торговцев, решат держаться от нас подальше, ну или подготовят несимметричный ответ – медленное погружение Среднерусской возвышенности на пару километров ниже уровня моря…
Я, вообще, другого ждал. Я думал, тут, как в сказке про Кощея, – сундук, в нем утка, в ней яйцо… Короче, ломаешь иголку, и все получается. А тут не поймешь, то ли сломать, то ли в Кощея воткнуть, то ли вообще сделать вид, что никогда ничего такого не видел.
Антон перекинул колчан через плечо, долго не мог сообразить, что делать с клинком, – ножны к нему не прилагались, вероятно, предполагалось, что его хозяин так и будет фехтовать до конца жизни. Наконец решился – накинул на клинок ткань, так чтобы ни миллиметра наружу. Подождал – как раз столько, сколько обычно нужно фокуснику, чтобы зрители поняли – сейчас случится. Взялся за ткань – кролик послушно исчез в шляпе, никакого меча под тканью не обнаружилось.
– Ловко. А он нам точно больше не понадобится?
– Когда понадобится, он появится, – Стрельцов накинул на себя ткань, та, разом ожив, потянулась вверх, вниз, в стороны, укутала хозяина – не то комбинезон, не то плащ.
– Нормально?
– Карманов не хватает. Хотя, наверное, они есть, надо просто понять, как все устроено.
– Теперь что?
– Вот тот здоровый шкаф, если его чуток подвинуть – за ним дверь.
Глава тридцать шестая
То самое кольцо
Встречей, после которой обе стороны остались прежними, можно пренебречь.
Стокгольм. Город, в котором легко встретиться. Узкие улицы – вдвоем протиснуться, втроем не пройти. Абигор заходил в эту лавку каждый раз, приезжая сюда. Хозяин открывал ее в семь утра, когда старый город еще спал, только дворники и шальные туристы, потерявшиеся во времени, оживляли этот час. Здесь это было легко, город не менялся сотни лет. Вначале потому, что не было нужды, теперь потому, что это было выгодно.
