– Так запрут нас тут, Папа Миша! – Охотник, опять перезаряжая, задом пятился к крыльцу. – Как потом вырваться?
– Каком кверху! Делай, что сказано!
Лене ничего не оставалось, как присоединиться к толпе, вбегавшей в подъезд. Тут, в темноте, возникла давка, кто-то упал, но кроме тихих стонов не раздалось ни одного крика и ругательства: все, неспособные сражаться с людоедами, тащили на себе немало груза и просто выдохлись. Поднявшись на второй этаж, какая-то бойкая женщина с фонариком вышибла ногой общую дверь и подергала за ручку каждую дверь. Вернувшись, она крикнула на лестницу:
– Второй этаж чистый!
– Оставайтесь там пока, выше не идите! – донесся снизу, перекрывая шум переместившейся в подъезд битвы, голос Папы Миши. – Леха, возьми четверых, пройдите вверх до крыши! Но чуть серьезная угроза – назад и держать лестницу!
Женщины, дети и несколько стариков, побросав груз, уселись прямо на полу. Внизу шел бой, но они так устали, что, кажется, не обращали внимания.
– Вы откуда пришли? – спросила Лена у девушки своего возраста.
Та, в слабом отсвете пожарища, проникавшего в окошко, смерила Лену удивленным взглядом.
– Из-за угла! А ты откуда думала: из-за МКАДа, что ли? Думали до аптеки добраться, рывком, да куда там! Это отродье из всех щелей лезет.
– До аптеки? – Лене показалось, что их со Светой визит туда случился в прошлой жизни. – А зачем?
– Да хрен его знает! – Девушка устало вытянула ноги. – Командир у нас видишь, какой боевой. Папа Миша, какой-то военный отставной. Нагрузил нас всем ценным, что в квартирах нашли, съедобным, да воды, наверное, целый пруд тащим – и вперед. Оборону там решил организовать, в аптеке, на втором этаже. Отдельно стоящее здание, там же и магазинчик, и аптека, опять же. Может, оно и по уму, да только кажется, все равно нам конец.
– Типун тебе на язык, Надька! – вмешалась старушка, примостившаяся по соседству. – Папа Миша вся наша надежда. Он знает, как продержаться, пока наши не придут.
– Ваши, наши… – проворчала Надя, скорчив гримасу.
– А где та девка, что у подъезда стояла? – Папа Миша протискивался по забитой людьми лестнице наверх.
– Я здесь! – Лена вскочила и помахала топориком.
– Ты отсюда? Тут живешь?
– Да.
– А что молчишь, дура?! – Папа Миша протянул руку, больно ухватил ее за плечо и прямо по отдыхающим людям подтянул к себе. – Дверь в квартире железная? Ключи есть?
– Да. Да, есть… – Лена совершенно не помнила, куда сунула ключи, но они тут же нашлись в кармане джинсов. – Пятый этаж. Только там внутри…
– Приберем внутри, что б там ни было! Леха!!! – загрохотал голос Папы Миши по лестничным пролетам. – Притормозите, не поднимайтесь высоко! Так, все: кончай привал, марш на пятый этаж, и не забудьте ничего. А ты вперед, со мной. Эй, внизу, Степаныч! Еще немного держитесь, а по команде отступайте до пятого!
Обгоняя группу, Папа Миша и Лена со всей возможной скоростью взбежали на пятый этаж. Тут он снова крикнул Лехе, чтобы тот прикрывал лестницу на уровне шестого, и только после этого подошел к двери.
– Там еще проломлена стена в ванной комнате, – вспомнила запыхавшаяся Лена. – Вот в ту сторону. Но мы там были, двери закрыты, все в порядке.
– Так это отлично, – пробасил Папа Миша, убирая пистолет в карман и половчее хватаясь за биту. – В соседний подъезд теперь выход имеем. Давай, открывай, что стоишь как дура?
Он вставил в рот включенный фонарик и изготовился. Лена, прикусив губу, вставила ключ в скважину, и в тот же миг в дверь тяжело ударилось тело, раздалось страшное рычание. Она замерла.
– Давай быстрей!! – невнятно приказал Папа Миша. – Там, мля, люди гибнут, а ты тут сиськи мнешь!
Она повернула ключ, распахнула дверь и тут же отскочила в сторону, отвернулась. Зажмурившись, она считала удары. Ей показалось, что Павел упал после второго, потом Папа Миша добил его еще тремя уже лежачего.
– Когда умеючи-то, да один на один, да в узком месте и при подходящем оружии… – бормотал он, оттаскивая тело в сторону от входа, – когда так, то враз их, гадов, мочить можно. Но когда много и со всех сторон, тут уж не устоять.
Лена заставила себя не смотреть на второй раз умершего Павла. Она вслед за Папой Мишей, снова державшим пистолет наготове, вошла в квартиру. Тут все было как и прежде, вот только мертвая Света больше не лежала посреди спальни. Все, что от нее осталось, оказалось разбросанным по всей комнате.
– Ну, это бабы приберут и в окошко вместе с ковром, – только и сказал Папа Миша. – За гигиеной надо следить. Где пролом-то, говоришь? Ну, вы тут и понагородили! Зачем, если там двери закрыты? Помоги разбросать эту дурь!
