показалось, что зомбаки, вовсю шлепающие по лужам, радуются дождю, как дети. Вроде и дурацкое сравнение, а что-то общее и правда было.
«Видимо, прав Толик: жара им не по душе. А теперь… Даже в самом начале их столько не было! Со всего Красногорска, что ли, к нам набежали?»
Он ударил снова, опять удачно, и тут же еще раз, но теперь они с Мамедом выбрали одну цель и помешали друг другу. Бутылка Максима разбилась, и он схватил запасной кистень, но Мамед уже успел справиться и без него. Главная опасность для крыши миновала: вокруг форта бушевала толпа, молотя кулаками в стены и наглухо забаррикадированные окна, и с разбегу до крыши никто допрыгнуть не мог. Но защитники уже знали: время от времени, скорее случайно, чем осмысленно, один из этих одетых в обрывки одежды бывших людей прыгнет снова.
– Майор, пригнись!
Толик, сшибая наполнявшиеся водой пластиковые бутылки, упал на крышу животом, опустил руку с пистолетом и в упор несколько раз выстрелил в висок зомбаку, схватившему автомат Белоглазова. Зомбак полетел вниз. Почти вся группа уже отступила в форт, оставшиеся снаружи отчаянно отмахивались факелами. Белоглазов, с разряженным магазином и без огня, не стал геройствовать и протиснулся в приоткрытую дверь.
– На крыше, вы идиоты совсем? – закричал он вместо похвалы. – Не кидать «молотовы» в толпу, они не разбиваются! Беречь боеприпас!
Да, теперь «коктейли» и правда оказались бесполезны. Сначала Максиму казалось, что собравшихся вокруг зомбаков никак не меньше тысячи, но снова оглядевшись, он понял, что преуменьшил их численность. Две тысячи? Три? Такой атаки и правда не было даже в первые дни. Дождь хлестал все сильнее, факелы погасли. Крыша стала мокрой и скользкой, а вот зомбакам, кажется, ничто не мешало: они невесть когда отросшими, крепкими ногтями, больше похожими на желтые когти, все чаще впивались в края и пытались подтянуться. Одному, пузатому, здоровому дядьке, это почти удалось, но подскочивший Толик приставил «макарова» прямо к его глазу и нажал на спуск. Толстяк, падая, взмахнул руками и сумел-таки схватить кистень Толика, которым тот орудовал свободной рукой. Толик успел выпустить оружие и тут же склонился над люком:
– Кистени кончаются, Дашка, бьются! Дай еще!
Вместо нового оружия снизу наконец-то полезло подкрепление. В форте размещалось около тридцати человек, и большинству из них внутри заняться было нечем, вот Белоглазов и послал свободных мужиков размяться. На крыше стало тесно, Максим едва увернулся от локтя Кунгура и присел. Из люка на него смотрело Дашино лицо, мокрое, милое и испуганное.
– Макс, передавай мне воду, до какой дотянешься! – попросила она. – А я тебе пустые верну! Сейчас туча пройдет, ни с чем останемся!
«Ты о чем вообще?! – хотелось крикнуть Максу. – Ты влезь сюда, посмотри на это море голов вокруг нас, форт вот-вот сомнут!»
Но он не крикнул, сообразив, что Даша права. Если форт устоит, вода будет очень нужна. Если нет… Тогда ничто уже не имеет значения. Стараясь не попасть под удары своих же, он стал ползать по крыше, собирая оставшиеся емкости с дождевой водой и подавая Даше. Все равно бойцов на крыше теперь хватало. А потом он услышал выстрелы, и тут же закричал Толик, замахал руками, кому-то сигналя.
Пять армейских грузовиков, на скорости, с включенными фарами, шли вниз по улице, в направлении «от конкурентов». Редкие зомбаки пытались зацепиться за борта, норовили повиснуть на подножке – вот их и отстреливали.
– Ура!! – первым заорал Кнгур. – Ура! Наши!
Все закричали, запрыгали. В люк высунулся Белоглазов, но никак не мог подняться выше, его толкали со всех сторон. Между тем колонна, не сбавляя скорости, врезалась в толпу зомбаков и, буквально наматывая их на колеса, разбивая живые волны бамперами, стала поворачивать к улице Маяковского, прочь от осажденного форта. Первой машине, взревывая мотором, удалось прорваться, вторая проскочила в пробитую брешь, а вот третий грузовик, то ли он шел с увеличенным интервалом, то ли водитель поосторожничал и притормозил на повороте, облепили со всех сторон. Водитель оказался полностью лишен обзора из-за бьющихся о лобовое стекло зомбаков, а попытка наддать газу ни к чему не привела: огромная толпа почти целиком качнулась от форта к колоне. Грузовик заглох. Ведущий четвертую машину не успел среагировать вовремя и, разбив фару, протерся бортом о борт, тоже теряя скорость. Его постигла та же участь: мотор надсадно заревел, завизжали покрышки, буксуя в крови, и машина встала. Пятый грузовик резко вывернул вправо, сшибая более редких здесь тварей, и, описав длинный полукруг, объехал магазин, в котором разместился форт, с другой стороны и скрылся вслед за первыми двумя машинами. В остановившихся грузовиках отчаянно заработали автоматы, во все стороны полетели клочья от прошиваемых насквозь зомбаков.
– Ложись! – скомандовал Белоглазов. – Палят во все стороны, что вы раззявились?!
– Может, помочь? – неуверенно поинтересовался Кунгур.
– Иди, разрешаю! Они вот нам почему-то не помогли. Или, точнее, не хотели… И тихо чтобы, приказ: затаиться!
Довольно трудно было затаиться на крыше в таком количестве, но кое-как укрылись за бруствером. Попасть под шальную пулю и в самом деле никому не хотелось. Схватка, впрочем, была короткой: зомбаки лишены страха и почти лишены инстинкта самосохранения, если хотят жрать. А жрать они хотели всегда. К звукам выстрелов очень скоро добавились истошные вопли заживо пожираемых, потом выстрелы прекратились совсем, а потом началась обычная среди зомбаков битва за трупы.
– Дождь кончился, – прошептал Мамед, взял одну из оставшихся емкостей и осушил до дна. – Хорошо бы снова жарко стало. Может, они тогда покушают и уйдут?..
За те тридцать или сорок минут, что зомбаки рвали на части людей, дрались меж собой, драли на части трупы друг друга, появившееся солнце полностью высушило асфальт. И действительно, один за другим, редкими цепочками, большинство зомбаков потянулось к зданиям, видимо, в поисках тени.
