сотрудников корпораций. Наверняка он воспринял противостояние между Сэмом и Джейсоном как шанс. Он поставил на кон свои навыки и проиграл.
— Все нормально, Твист, — сказал Джейсон. — Мы не можем позволить себе тащить мертвый груз.
Сэм не успел ответить, как почувствовал, что за его пиджак кто-то схватился словно за спасительную соломинку.
— Сеньоры, вы не можете оставить меня сейчас.
Это и был Санчес, испуганный стрельбой и дважды испуганный нестандартной для него ситуацией.
— Еще как можем, — рыкнул Джейсон и толкнул того обратно в кресло.
Санчес сморщился. Его взгляд нервно метнулся к выходу, перекрытому Греем, потом заметался по салону. Наконец, в панике, он посмотрел на Сэма.
— Вы приговорили меня.
— Здесь куча свидетелей, — ответил Сэм. — Все видели, что вы ни при чем. Твои корпоративные начальники смогут понять, что все это было недоразумением.
— Они не поверят, — яростно затряс головой Санчес.
— Все видели, кто начал перестрелку. Они скажут свое слово.
— Нет, сеньор, они не поверят.
— Почему же нет? Здесь пятьдесят свидетелей.
— Нет, сеньор. Посмотрите на них.
Сэм осмотрел салон и появляющиеся над креслами лица. Все чужие, ни одного знакомого. Вернер знал эту мрачную решимость и страх, что жил в каждом из них. Эти люди будут отрицать, что Санчес не имеет ничего общего с теми, кто убил воздушного охранника. Сэм помнил драконовскую методику еще со времен, когда работал в Японии. Там за действие одного человека отвечала вся семья или организация. Единственный способ избежать поголовного наказания — отрицать свою связь с проштрафившимся. Страх Санчеса показывал, что нечто подобное практикуется и в Азтехнолоджи.
По кабине распространился запах смерти. Санчес прав, если его оставить, тому придется худо. Убит охранник и два пассажира. Сколько раненых, неизвестно. Теперь ни один из этих пятидесяти людей не будет защищать Санчеса. Начальство решит, что за все отвечает Санчес, несмотря на доказательства и, если примет такое решение, то все, кто встанет на его защиту, окажутся под подозрением и разделят его судьбу. В Азтехнолоджи не знали слов «понимание» и «прощение». Ни кто не захочет рисковать.
Сэм посмотрел на Санчеса. Тот буквально трясся в страхе от мысли, что ждет его в корпорации. Он боялся не меньше и того, что придется из нее уйти, но это было, все-таки, лучше. Его страхи явно читались на лице. Вернер его хорошо понимал. Сэм положил ладонь на плечо Санчеса.
— Ладно, — сказал он. — Пойдешь с нами.
Облечение, появившееся на лице мужчины, было ни с чем не сравнимо.
Глава 3
В библиотеке было тихо, но Додгер знал, что он здесь не один. В этом знании не было ничего мистического: в заклинаниях, астральных путешествиях и прочих колдовских штучках эльф ничего не соображал. Он даже не слышал никого, не ощущал запахов или как-то еще, не видел доказательств присутствия. Его знание основывалось на некой комбинации физических чувств, работающих на подсознании. Ему не нужно было знать, как это работает — того факта, что оно работает вполне достаточно. Тем не менее, чувства опасности не возникло. По крайней мере, сейчас тот, кто наблюдал за эльфом, нападения не планировал.
— Я же говорил, что он сразу полезет в киберсеть.
В глубоком голосе говорившего пульсировало оправдание. Додгер этот голос знал слишком хорошо. Эстайос ему никогда не нравился и никогда не понравится. С первой минуты знакомства черноволосый эльф противостоял Додгеру. Как и цвет волос обоих эльфов, их личности были противоположными. Не было никакого дружеского расположения, просто сохранялось своего рода военное перемирие.
Выходить из киберсети Додгер не спешил. Прежде, чем сделать это, он, не спеша, запустил несколько команд, после чего, так же, не спеша, отсоединил шнур от нейроадаптера и медленно свернул его в кольцо. Только когда положил шнур в специальную коробочку, Додгер соизволил повернуться к остальным.
Эстайос глядел на эльфа хмуро, как и ожидалось. Рядом с ним стоял профессор Шон Лэверти. Его Додгер тоже ожидал увидеть, основываясь на тоне, которым говорил Эстайос. Рядом с профессором обнаружился Четтерджи. Додгер не ожидал увидеть этого чернокожего эльфа из Азии, но ничуть не удивился его присутствию — он частый гость в этом особняке. А вот персонаж у двери оказался настоящим сюрпризом. Тереза О’Коннор. Дорогая, милая Тереза. Знать бы, что она в особняке, Додгер сюда и не подумал бы сунуться.
Профессор дождался, пока Додгер отведет взгляд от Терезы, и только после этого заметил:
— Додгер, вы же в курсе правил.
Додгер их знал, но когда это было, чтобы эльф не нарушил их, если должно быть сделано нечто важное? Во всяких правилах и законах есть лазейки, позволяющие делать свое дело. Правда, иногда нужно быть поосторожнее.
— Я делал копии своих программ, профессор, и не нарушил ни одного из правил, — сказал Додгер.
— Ты вошел в киберсеть без разрешения, — голосом обвинителя заявил Эстайос.
— Люди моей профессии всегда работают без разрешения, — Додгер пожал плечами. — Это ни о чем не говорит.
— Не гони пургу, — глаза Эстайоса сузились. — Ты был здесь достаточно долго, чтобы знать — никому нельзя подключаться к киберсети, не уведомив при этом меня.
— Эстайос, если ты найдешь хоть одно доказательство моего выхода в международную киберсеть, я приму любое наказание, которое наш дорогой профессор посчитает надлежащим.
— Ты уж, конечно, постарался слепить доказательства своих слов, «теневик». Тебе здесь больше не рады. Уходи.
Эстайос шагнул вперед с целью воплотить свои слова в жизнь, но профессор Лэверти поднял руку, останавливая его.
— Додгер может оставаться здесь столько, сколько хочет, — сказал он.
— Но это неразумно! — Эстайос повернулся к профессору и посмотрел в его глаза. — Технически Додгер злоупотребляет вашим гостеприимством.
— Профессор, — вклинился в разговор Четтерджи. — Это устанавливает нежелательный прецедент.
— Додгеру необходимо запретить появляться здесь, — согласился Эстайос.
— Додгер волен приходить сюда и уходить тогда, когда ему заблагорассудится, господин Эстайос, — твердо сказал Лэверти.
Четтерджи, принимая решение профессора, склонил голову, Эстайос же нахмурился и вернулся на свое место за спиной Лэверти. Тот только покачал головой, видя недовольную физиономию высокого эльфа.
— Ну-ну, господин Эстайос, я уверен, Додгер никогда не предаст этот дом. Он труден в общении, менее учтив в большинстве случаев, но его сердце велико. Я уверен, что есть серьезная причина, по которой Додгер делал то, что делал.
— Воистину, — согласился Додгер. — Можете быть уверены, что я не собирался проявлять к вашему гостеприимству неуважение. Но обстоятельства, к сожалению, сложились так, что меня сейчас легко во всем обвинить.
— Разве не всегда так бывает? — усмехнулся Лэверти. —
