32
Сэм проснулся от тихого шепота молитвы.
Он попытался сесть, но внезапная вспышка головной боли заставила его отказаться от этого. Лег он тоже неудачно: в желудке что-то зашевелилось и запросилось наружу. Сэм повернулся на бок вовремя, чтобы выбросить его содержимое на пол, а не на себя и застонал.
— Ох, вы уже не спите.
В пределах видимости появился человек в темной одежде. В одной руке он держал керамическую чашку и несколько полотенец в другой. Не спрашиваясь, он стал помогать Вернеру привести себя в порядок.
Сэм не вмешивался. Все еще болела голова, и чувствовал он себя почти так же, как после долгой прогулки по киберпространству. Старая, знакомая боль. Это пройдет. Были неприятные ощущения в желудке, болели мышцы. Казалось, что болело буквально все.
Что произошло? — спросил он и почувствовал, что язык двигается словно в вате.
— Не могу сказать точно, — последовал ответ. — Когда вас сюда принесли, мне показалось, что вы были накачаны наркотиками.
Харт. Сэм, как наяву, увидел ее печальное лицо позади дула «Крусадера». Он увидел вспышку и почувствовал, как в него впивается пуля. Но это не могла быть пуля. Если бы это было так, он был бы мертв. Стало быть, Харт зарядила пистолет транквилизатором. Почему? Что, вообще, происходит?
Сэм огляделся, но в помещении, где он оказался, нечего было разглядывать. Грубые каменные стены образовывали круглую камеру диаметром около трех метров. Небольшой колодец, в котором плещется вода. Стены покрыты, словно бисером, водяными каплями, часто перемежающимися пятнами светящегося лишайника. Сэм озадачился. Он не ощущал влажности и запаха плесени. Тогда он ненадолго переместился в режим астральной разведки. Изменение способа видения дезориентировало его. Он видел нечетко, но было точно ясно — эти стены всего лишь иллюзия. Его и незнакомца держали в обычной клетке. За иллюзией лишайников скрывались световые панели, реальные стены сделаны из бетона, скрывавшие высокотехнологичные схемы, не позволившие Сэму проникнуть сквозь них. Вернер был слишком слаб, чтобы попытаться пробиться сквозь эту преграду, поэтому вернулся в нормальное состояние. Если человек в темной одежде и заметил кратковременное отсутствие Сэма, виду он не подал.
— Где я? — спросил Сэм.
— В общем точно не скажу, где-то к юго-западу от Дублина. Если конкретнее, в одной из тюремных камер дворца Благого Двора.
— Дублин? — ошеломленно переспросил Сэм. Мозг не хотел работать совершенно. — Дублин, который в Ирландии?
— Да, — мужчина бросил грязные тряпки в миску. — Вы, кажется, удивлены.
— Сконфужен, если быть точным. Вы бы тоже, наверное, сконфузились. Меня подстрелили в Лондоне.
— Подстрелили? — в голосе мужчины проявилось беспокойство, и он тут же начал искать раны на теле Сэма. Вернер был слишком слаб, чтобы протестовать. — Ох, теперь понятно. В вас стреляли транквилизатором.
Подумав, Сэм с этим согласился.
— Мне показалось, вы не слишком долго спали, судя по тому, сколько из вас вывалилось не переваренной пищи. Кто в вас стрелял и почему?
Сэм не хотел об этом говорить. Он не хотел об этом даже вспоминать. В него стреляла Харт. Почему? Ничего не объяснив, она выстрелила в него. Теперь, очнувшись, обнаружил себя в плену. Что, если эта сучка продала его в руки врагов? А ведь Сэм любил ее, и Харт отвечала взаимностью. Теперь же стало так холодно на душе. Сэм любил Кэтрин. И сейчас не хотел об этом думать.
— Я не хочу об этом говорить.
— Тогда мы не будем об этом говорить. Хотя, возможно, вам стало бы легче, если бы вы поделились тем моментом, когда в вас стали стрелять. У меня нет часов, и я давно потерял счет времени. Освещение всегда одно и то же, еду приносят нерегулярно. Здесь нет возможности измерить течение времени.
Время? Сэм понял, что потерял уйму драгоценного времени. Несчетные, долгие дни он выслеживал Скрытый Круг. Дни были похожи друг на друга так, что сливались друг с другом. Сэм едва заметил Рождество и Новый год. Последняя дата, что он помнил — день солнцестояния. Человек Света огнем выгравировал эту дату в мозгу Сэма.
— Это было в конце января. Думаю, где-то двадцать девятого.
— Двадцать девятое, — вздохнул мужчина. — Больше недели прошло, и меня никто до сих пор не нашел. Раз колдовство эльфов настолько сильно, что обо мне в мире ни слуха, ни духа, боюсь, меня никогда не найдут. Эти эльфы — дети дьявола.
Голова прояснялась медленно. Вернер слушал этого человека, но смысл еле доходил.
— Кто ты?
— Я? Я грешник, который отзывается на имя Пьетро Ринальди. Еще я священник ордена Святого Сильвестра и за грех невнимательности оказался в неволе, так же, как и ты.
— Ты священник? Но это же Ирландия! Я думал, что все священники были изгнаны отсюда, когда образовался Шайд.
— Так и есть, но я лишь недавно прибился к этому берегу.
— Не очень хорошее начало для миссионерской работы.
— Боюсь, миссионерская работа не мое призвание. Хоть это задача всех священников, помогать душе прийти к спасению, орден Святого Сильвестра поручил мне другую работу. Я вхожу в следственную группу. В то время, как мои товарищи собирают материал в Англии, я приехал сюда, в Ирландию, чтобы получить некоторую информацию. Я рассчитывал, что дипломатический визит от лица Его Святейшества будет лучшим шагом. Увы, высокомерные правители этого государства, похоже, не имеют никакого понятия о власти, намного выше, чем их собственная.
— Это что получается? Ты вышел из самолета в аэропорту, они посмотрели на твой ватиканский паспорт и сразу бросили в эту дыру?
— Совсем наоборот. Меня приняли без всяких проблем. И их не было, пока я не начал задавать вопросы, чем сразу привлек внимание леди Ди.
— Кого?
— Леди Брейн Ди, весьма богатой и могущественной эльфийской женщине, которая считает себя королевой Благого Двора.
— Ух ты. Отец, так ты оказался здесь, потому что связался с женщиной, так что ли?
— Связан с?.. — Ринальди в замешательстве моргнул, а потом криво усмехнулся. — Ну да, можно и так сказать, только не в том смысле, что ты подумал. С некоторого времени священники не принимают обет безбрачия, но мое задание исключает подобное из ритуальных соображений. И я не нарушил эту клятву. Мое падение пришло не от искушения плоти. Мое сотрудничество с леди, как они называют ее, ограничивалось только одним вопросом, более секретным, чем какая-то плотская утеха
— Вот как? Хочешь сказать, что ты колдун?
— Будет ли это для тебя важно, если я так скажу,? — усмехнулся Ринальди.
— Может быть.
— Тогда надеюсь, я тебя не слишком огорчу, но я не колдун. Тем не менее, я весьма чувствителен, чтобы знать, что ты один из них, — Ринальди замолчал, давая Сэму сказать что-нибудь, но тот промолчал и священник продолжил: — Мои ограниченные способности не смогли подсказать твое имя.
Сэм смутился. Сколько он уже разговаривал с Ринальди и до сих пор не представился. Вернер только открыл рот, чтобы
