Буреотец! Она вся тряслась.
Ночной кошмар. Это ночной кошмар! Это не может происходить на самом деле…
– Ммм… Сражаться…
– Нет!!!
Мужчины снаружи продолжали бросаться плечом на дверь, и дыхание Шаллан участилось. Она была к такому не готова. Совершенно не готова.
– Ммм… – сказал Узор, явно раздосадованный. – Обманы.
– Я не умею использовать обманы! Я не практиковалась.
– Да. Да… помнить… прошлый раз…
Дверь затрещала. Посмеет ли она вспомнить? Сумеет ли вспомнить? Дитя, играющее с мерцающим узором из света…
– Что мне делать? – спросила Шаллан.
– Тебе нужен буресвет, – подсказал Узор.
Что-то сверкнуло на дне ее памяти, что-то покрытое колючими шипами, к которым она не смела прикасаться. Ей требовался буресвет для связывания потоков.
Шаллан рухнула на колени рядом с койкой и, сама толком не понимая, что делает, резко вдохнула. Буресвет покинул сферы вокруг нее, перетек в ее тело, превратился в бурю, которая ярилась в жилах. В каюте стало темно, словно в пещере глубоко под землей.
Потом буресвет начал подниматься от ее кожи, как пар от кипятка. По стенам каюты поплыли тени.
– Что теперь? – нетерпеливо спросила она.
– Создай обман.
Что это значило? В дверь вновь ударили, и по центру возникла большая трещина.
Шаллан в панике выдохнула. Буресвет вышел из нее облаком, – казалось, она может его коснуться. Она чувствовала, какая в нем скрывалась мощь.
– Как?! – резко спросила она.
– Сделай правду.
– Это бессмыслица!
Дверь распахнулась, и Шаллан закричала. В каюте появился новый свет – свет факелов, красно-желтый, враждебный.
Облако света отпрыгнуло от Шаллан, и еще больше буресвета заструилось от ее тела, присоединяясь к нему. Свет превратился в смутную вертикальную фигуру. Светящееся размытое пятно. Оно ринулось мимо мужчин к двери, размахивая отростками, которые могли бы быть руками. Сама Шаллан, скорчившаяся у койки, оказалась в тени.
Взгляды убийц притянула светящаяся фигура. Потом – о чудо! – они развернулись и бросились вдогонку.
Девушка, дрожа, прижалась к стене. В каюте царил мрак. Наверху кричали люди.
– Шаллан… – прогудел Узор где-то во мгле.
– Ступай и посмотри, – велела она. – Скажи мне, что происходит на палубе.
Веденка не знала, подчинился ли спрен, потому как двигался он бесшумно. Несколько раз глубоко вдохнув, Шаллан встала. У нее подгибались колени, но она поднялась.
Девушка как-то собралась. Происходящее было ужасным, жутким, но ничто – ничто! – не могло сравниться с тем, что ей пришлось сделать той ночью, когда умер отец. Она пережила ту ночь. Переживет и эту.
Эти люди, вероятно, были из той же компании, что и Кабзал, – убийцы, которых опасалась Ясна. Они наконец-то ее достали.
Ох, Ясна…
Принцесса мертва.
Скорбь подождет. Как быть с вооруженными людьми, захватившими корабль? Как отсюда выбраться?
Девушка пробралась к сходному трапу. Там было немного света – от факелов наверху, на палубе. Теперь она слышала крики, в которых было больше паники.
– Убивают, – вдруг пробормотал кто-то.
Она вздрогнула – но это был, конечно, всего лишь Узор.
– Что? – прошипела Шаллан.
– Темные люди убивают, – повторил Узор. – Моряки связаны веревками. Один мертвый, из него течет красная кровь. Я… я не понимаю…
«Ох, Буреотец!..»
Вопли наверху сделались громче, но не было слышно ни топота ног по палубе, ни звона оружия. Моряки в плену. По меньшей мере один из них убит.
