– Я и не участвую, – ответил тот, кивком указывая на знамя Адолина.
По мостам Далинара ринулись солдаты, чтобы присоединиться к битве. Плато было достаточно маленьким – некоторым воинам Аладара пришлось отступить, давая им место, и они это сделали чересчур охотно.
– Ты сегодня едва не проиграл, – заметил Далинар. – Хорошо, что пришла подмога. – На поле боя внизу его войско построилось и ринулось на паршенди.
– Возможно, – согласился Аладар. – Но в прошлом я побеждал в одном штурме из трех. Поддержка означает, что я, разумеется, одержу еще парочку побед, но она также будет стоить мне половины трофеев. Если король вообще присудит мне что-то. Не уверен, что в долгосрочной перспективе это будет для меня выгоднее.
– Но так ты потеряешь меньше людей. Армия в целом от этого только выиграет. И честь…
– Не говори мне о чести. Я не могу платить солдатам жалованье честью и не могу использовать ее, чтобы не дать другим великим князьям вцепиться мне в горло. Твой план благоприятствует слабейшим из нас и подсекает тех, кто успешен.
– Отлично, – рявкнул Далинар. – Честь ты не ценишь, Аладар, но все равно подчинишься, ибо этого требует король. Других причин тебе не нужно. Ты будешь делать то, что приказано.
– Или?
– Спроси Йенева.
Аладар вздрогнул, будто от удара. Десять лет назад великий князь Йенев отказался признать объединение Алеткара. По приказу Гавилара Садеас вызвал его на дуэль. И убил.
– Угрожаешь?
– Да. – Далинар повернулся и посмотрел великому князю, который был ниже ростом, в глаза. – Аладар, я больше никого не буду умасливать. Я больше не буду просить. Не подчиняясь Элокару, ты противишься воле моего брата и тому, за что он боролся. Я заставлю это королевство прийти к единству.
– Забавно, – сказал Аладар. – Хорошо, что ты упомянул Гавилара, – он-то объединил королевство не при помощи чести. Он это сделал при помощи ножей, которые убивали, и солдат, которые воевали. Любой, кто сопротивлялся, лишался головы. Так мы опять пришли к тому же? Что-то не очень такие вещи похожи на изысканные слова из твоей драгоценной книги.
Далинар стиснул зубы и повернулся лицом к полю битвы. Первым побуждением было напомнить Аладару, что он офицер под командованием великого князя Холина, и призвать его к ответу за разговор в таком тоне. Обойтись с ним как с новобранцем, которому требуется порка.
Но что, если Аладар просто проигнорирует угрозу? Далинар силой принудит великого князя к повиновению? У него для этого даже солдат не хватит.
Он вдруг понял, что сердится в большей степени на самого себя, чем на Аладара. Далинар отправился в эту вылазку на плато не сражаться, а говорить. Убеждать. Навани была права. Далинар нуждался в большем, чем бестактные слова и военные приказы, чтобы спасти королевство. Он нуждался в верности, а не в страхе.
Но, буря свидетельница, как?! Если ему и случалось в прошлом кого-то в чем-то убеждать, то при помощи меча в руке и кулака в физиономию. Гавилар всегда был тем, кто говорил правильные слова, тем, кто мог заставить людей прислушиваться к себе.
Далинар и не пытался сделаться политиком.
«Половина парней на том поле боя, наверное, поначалу и не думали, что станут солдатами, – прошептал его внутренний голос. – Сплоховать в этом деле – непозволительная роскошь для тебя. Не жалуйся. Меняйся».
– Паршенди слишком напирают, – указал Аладар своим генералам. – Хотят спихнуть нас с плато. Передайте людям – пусть немного поддадутся, тогда паршенди потеряют свою удачную позицию и мы сможем их окружить.
Генералы закивали, один начал отдавать указания.
Далинар, прищурившись, обозревал поле боя.
– Нет, – сказал он негромко.
Генералы замолчали. Аладар сердито посмотрел на Далинара.
– Паршенди готовятся отступать, – пояснил Далинар.
– Происходит, определенно, что-то иное.
– Им нужно пространство для маневра. – Светлорд Холин словно читал по клубящейся внизу битве. – Они почти достали светсердце. Паршенди будут и дальше напирать, но потом быстро отойдут к куколке, чтобы выиграть время и наконец-то вскрыть ее. Это тебе и следует предотвратить.
Паршенди хлынули вперед.
– Эта вылазка – моя по праву очереди. Согласно твоим же правилам, последнее слово по поводу нашей тактики – мое.
– Это всего лишь наблюдения, – бросил Далинар. – Я сегодня даже собственной армией не руковожу. Ты можешь сам выбирать тактику, и я не стану вмешиваться.
Аладар поразмыслил, потом негромко выругался.
