назад, обнажив живот. Тремя выстрелами Вакс опустошил дробовик. Подбрюшье оказалось мягким, как он и предполагал, – тварь рухнула замертво.
Вакс выпрямился, тяжело дыша и все еще поглощенный ритмом боя. Поблизости перекатился Тен-Сун; раны его закрылись. Он только что убил еще одно существо, разорвав пополам. Кандра глядел на Вакса широко распахнутыми глазами, и его окровавленное лицо выглядело таким же нечеловеческим, как и морды созданий, с которыми они сражались.
Тен-Сун с трудом поднялся на ноги, обозревая поле битвы. Фонарь все еще спокойно горел, освещая рассыпавшиеся по полу кости и фигуры. Некоторые еще подергивались. Вакса затошнило. Это в мыслях он называл их «тварями», но ведь когда-то они были людьми. Да, Тен-Сун прав: то, что здесь сотворила Кровопускательница, оказалось хуже совершенных ею убийств.
– Мне придется узнать у Гармонии, – заговорил Тен-Сун, – не подвел ли я его, совершив в такой день убийство. – Голос кандра был таким же скрипучим рокотом, как и прежде, когда он пребывал в теле волкодава.
– С чего вдруг ему об этом беспокоиться? – Вакс все еще ощущал дурноту. – Он постоянно использует меня для убийств.
– Ты Его Разрушитель, – ответил Тен-Сун. – Я Его Охранитель.
Глядя на мертвых и умирающих, Вакс опустил дробовик и попытался подавить мгновенно возникшее негодование. Выходит, Гармония видит его убийцей? Уничтожителем?
– И все же, – продолжил Тен-Сун, будто не осознавая, какое оскорбление он только что изрек, – не думаю, что Гармония возразит против моих действий. Эти бедные души… – Он присел и ощупал одно из существ, убитых Ваксом.
Когда кандра поднялся, в руках у него оказался тонкий металлический штырь – серебристый, длиной примерно в палец. Действительно ли он был красноватого оттенка, или дело лишь в крови? Вакс использовал стальное зрение и обнаружил, что луч от штыря идет слишком тусклый. Гемалургия.
– Один штырь, – проговорил кандра, переворачивая труп. – Еще бы один – и Гармония смог бы контролировать этих существ. Неужели всего один штырь способен вызвать подобную перемену? Этот уровень гемалургии превосходит мое понимание, законник.
Вакс покачал головой, проверяя, не оставил ли кого умирать медленной смертью. Одна из женщин оказалась жива – парализована выстрелом в спину. Она смотрела на Вакса, и разрез глаз был человеческим, но сами глаза – темными, чуждыми. Что же такое произошло с этими людьми?
Вакс приставил пистолет к ее глазнице и выстрелил, отправив пулю прямо в мозг. Потом зажмурился и… что? Вознес молитву Гармонии? Гармония не помог этим несчастным.
«Я кое-что сделал, чтобы помочь… – всплыли из памяти слова Гармонии, когда обращался к Ваксу в прошлый раз. – Я послал тебя».
Вакс не был уверен, что теперь этого окажется достаточно.
– Пообещай, что позаботишься о том, чтобы этих людей похоронили.
– Позабочусь, – пообещал кандра. Вдали раздался вой. – Сюда идут еще твари. Будем сражаться или убежим?
– Ты можешь нас вытащить? – спросил Вакс, перезаряжая дробовик.
– Попробую. Необычным способом, но все же выход есть.
– Тогда вперед, – сказал Вакс. – Это отвлекающий маневр, Тен-Сун. Существа набросились на нас лишь тогда, когда мы вышли из этой пещеры.
Тен-Сун кивнул. Его тело упало на пол, снова поглотив кости волкодава. Через несколько секунд он уже восстановился, не считая шерсти. Она начала прорастать из кожи, пока кандра шел к выходу, – появлялась волнами, когда тело Тен-Суна ее распределяло и выталкивало из себя.
Вакс схватил фонарь и побежал за Тен-Суном, который указывал дорогу.
– Вон он, ребята! – завопил Уэйн, указывая во тьму. – Я видел этого грязного копа вон там! Ступайте туда, а я зайду оттуда – так он окажется между нами, как в ловушке, точно вам говорю!
Сопровождавший его небольшой отряд, вооруженный гаечными ключами и метлами, разделился с радостными возгласами, извергая плевки и пылая жаждой мести. Уэйн подзуживал их, в то время как сам задом наперед отбегал в другую сторону Он остановился, наконец-то оказавшись в одиночестве, и покачал головой. Парни были не так уж плохи, пусть даже их совокупная смекалка равнялась смекалке кирпича.
Крутанув в пальцах дуэльную трость, Уэйн нырнул в переулок и, выйдя из него, снова оказался возле губернаторского особняка. К парадному входу не пошел – там собиралось все больше и больше сердитых людей, и кто-то мог узнать его после всего, что приключилось. На голове у Уэйна красовалась кепка разносчика газет, а другую шляпу он надежно припрятал в кустах по пути. Это было хорошо; новая шляпа ему, в общем-то, нравилась, но в остальном он чувствовал себя голым – закончился темпосплав. Ни крупицы не осталось.
А вот это было плохо. Теперь не остановить время, пока Вакс не передаст запасной флакон, который часто носил с собой.
Уэйн тихонько обошел вокруг особняка, намереваясь попасть к задней двери, где, как он надеялся, охранники должны были его пропустить. Он потерял время, слишком много времени, удирая от толпы. И никак не удавалось выбросить из головы зрелище бедного кандра, который таял у всех на глазах.
Ржавь. Он так и не понял, к какой стороне хочет примкнуть, но уж точно не к той, что готова на потеху публике плавить людей. В любом случае
