— Какую? — Мелисанда нахмурилась.
— Говорить ту правду, которую люди хотят услышать. Я ведь действительно не против того, чтобы ты доработала мой амулет. Меня смущает, что он получит широкое распространение так рано. Кроме того, изначально планировалось на нем еще и денег заработать.
— Знаешь, Абель, мне, наверное, стоит подробнее обсудить этот вопрос с Ингви. Формально он, может, и не солгал, но по сути — обманул. Я не хочу всю жизнь искать в его словах второй смысл.
— Не успел я приехать — и уже стал причиной вашего конфликта…
— Ты, как настоящий друг, своевременно указал мне на недостатки будущего супруга. Не беспокойся, я не собираюсь устраивать скандал или втягивать тебя в наши разборки. Сами поговорим.
— Спасибо. А то мне с твоим будущим мужем еще дела иметь…
— Я постараюсь ничего не испортить. Хочу, чтобы вы подружились, и мне никогда не пришлось бы выбирать, кого поддержать в первую очередь. Но… — Мелисанда нахмурилась. — В этой истории с амулетом Ингви был не прав. Я отдам тебе все свои расчеты и помогу договориться с ним о цене за использование артефактов. Кстати, хочу долю с продаж — не зря же столько мучилась.
— Коммерсантка, — хмыкнул Абель.
— Да, — самодовольно улыбнулась Мелли, — с вами и не такому научишься.
— А я тебе говорю, что вот здесь надо не так делать! Твои идеи гениальны, Абель, но в плане практической реализации оставляют желать лучшего. Что будет, если концентрация мага нарушится?
— Да ничего страшного. Максимум будет небольшой перерасход энергии и свечение в области наложенного заклятия.
— Вспышка будет, а не свечение! Причем такая вспышка, что можно и глаза повредить! Как с тобой сложно… Ты меня специально доводишь, да? Ну почему я пообещала не ругаться неприличными словами?
Мы с Мелли сидели, склонившись над столом, и разбирали очередную мою задумку. Когда начавший проявляться в наших отношениях ледок был сломан, все вернулось на круги своя. То есть я достал первичный проект очередного заклятия, а Мелисанда попыталась рассказать, почему оно не будет работать. Надо заметить, критиковать она не умела абсолютно. Никогда. Уже через несколько минут обсуждения Мелли начала размахивать руками и сетовать на слабость моей теоретической базы. А к концу часа споров добрую треть ее речи составляли нецензурные слова и выражения. Именно тогда, во время перерыва на распитие чая, я и заставил ее дать обещание сегодня больше не ругаться. Или хотя бы делать это более культурно.
Мелли вдруг замолчала. Я поднял голову от разложенных на столе бумаг и посмотрел на нее. Затем проследил направление ошарашенного взгляда подруги и обнаружил сидящего на подлокотнике моего кресла Сокола.
— Вот решил проверить, сколько вам понадобится времени, чтобы меня заметить, — в ответ на мой невысказанный вопрос произнес Гнешек.
—
—
—
— И долго вы так сидите? — поинтересовался я у хозяина дома.
— Почти четыре минуты. Впрочем, учитывая повышенную температуру ваших споров, это еще недолго. Собственно, если кто-то захочет моего участия в беседе, то имейте в виду, что я дома. В противном случае, не буду вам мешать и удалюсь в кабинет.
Я глянул на разложенные по столу листы с расчетами. До получения картины, устраивающей одновременно и меня и Мелли, оставалось совсем чуть- чуть. Какие-нибудь два-три часа. Может, немного больше. Но дела все же были первичны.
— Пожалуй, нам стоит прерваться, — предложил я. — Мелли, ты подождешь, пока мы обсудим пару вопросов?
Женщина кивнула.
— Не убирай, пожалуйста, ничего. Думаю, мы еще вернемся сегодня к нашему спору.
— Хорошо.
— Знаете, я с удовольствием осмотрел бы ваш кабинет, — повернулся я к Соколу. — Удовлетворите мое любопытство, господин Ингви?
— Просто Ингви, — поправил он. — Если вы, конечно, позволите мне называть вас Абелем.
— Думаю, что позволю.
Мы перешли из гостиной в кабинет. Ничего особенного — комната как комната. Книжные шкафы, письменный стол и сейф высотой в мой рост — классика. Гнешек запер дверь на ключ, после чего активировал наложенные на помещение заклятия. Единственное окно тут же затянуло темной пленкой.
