А знает ли уважаемый работник газеты, что мой контракт с газетой уже закончился?
Знает, но…
А знает ли он же, что я уже оплатил все налоги, и, закрыв все дела с торгово-промышленной палатой, мне неудобно закон нарушать, вновь занимаясь этой деятельностью?
Да, но…
Я подумал и решил так. В качестве платы пойдет извозчик туда и обратно и обед. Таким образом, ни городская казна, ни газета не смогут претендовать на долю от съеденных мною щей, и я не буду ощущать себя нарушителем. Поэтому я жду извозчика в гостинице. Повесил трубку и пошел брать оружие.
Залечив радикулит брата газетчика, я был довезен до «Северной короны» и там накормлен обедом. Оттуда зашел на рынок, купил оставшееся — и уже в гостинице сделал заказ на глажение парадного костюма.
Из великих дел оставались только сборы в дорогу, но я почувствовал, что делами сыт по горло и желаю чего-то более возвышенного, чем складывать носки и кальсоны. Что выбрать из возвышенного — духовая музыка в Струковском саду или фильму «Старый кто-то там»? Пожалуй, лучше музыка…
Возвращаясь со встречи с возвышенным, купил себе пирожков и молока на ужин и на завтрак. Чтобы завтра утром меньше терять времени на переходы, а больше потратить на сборы.
Впрочем, я еще вечером немного поработал и часть вещей уложил. Наградой за правильное направление мыслей послужил сон, в котором я плыл на судне по Великой и, стоя на палубе, видел в небе золотистого цвета дорогу, убегающую на север…
Проснулся я как раз на этом сне. На часах было полшестого. Вот этим и воспользуюсь для работы.
Сделал неотложные дела и до девяти сидел и собирался. Съел оставшиеся пирожки и отправился в баню. На сей раз я попал в баню в восточном стиле. В такой я уже бывал — в Харазе. Только в Самаре воду греют специально, а в пригороде Хараза Сивишли (обозначает по-харазски нечто вроде «За болотом») в банях текут подземные горячие воды. Оттого жители харазской столицы значительно чистоплотнее своих родственников-кочевников. Старые верования не разрешают им осквернять грязным телом реки и озера, оттого кочевник моется только тогда, когда случайно попадет в голом виде под дождь. А тут вода подземная, на речную не похожая, мойся, не боясь кары небес…
Вернувшись из бани, я получил отглаженную одежду, расплатился за нее и, поднявшись в номер, немного полежал, предаваясь размышлениям. Размышлял я по вопросу: не стоит ли переехать в Самару. За переезд говорит востребованность магических услуг при слабой конкуренции и большая безопасность жизни в Самаре.
А вот минусов больше. Много мороки с продажей собственности там и покупкой здесь. Неприятный самарский климат. Я уже стар для резких смен обстановки. И самый главный аргумент против переезда прозвучал сегодня во сне. Поэтому «судьбы покорных ведут, непокорных же тащат». Поразмышляли — теперь пора обедать. Отведаю сегодня последний раз лукового супа из «Ивановского».
После обеда я окончательно уложился и с нетерпением ждал вечера. Делать уже совершенно нечего, а времени было еще много. Купленные наставления по оружию решил с собой не везти, а куда-то деть. Хотя бы «забыть» в номере.
Потом вспомнил, что еще можно сделать, вышел, прошел к телеграфной конторе и отбил телеграмму в Казань своему однокашнику. В Казани пароход стоит четыре часа, вполне успеем посидеть в каком-то заведении и поговорить. Возвращаясь с телеграфа, придумал, куда деть наставления. Взял их в номере и постоял немного на улице. А когда мимо шли школьники, предлагал забрать (и совершенно бесплатно). Потом запоздало подумал, что лучше бы отдать в библиотеку, но, увы, отдавать было уже нечего.
Теперь есть один организационный вопрос. Насчет ужина. На пароходе им могут и не покормить. Пайки-то у меня есть, но тогда лучше заранее зайти и поужинать чем-то лучшим, нежели тушенка. Тогда в полшестого иду в «Северную корону», вернувшись, ловлю извозчика и еду на пристань.
До «Северной короны» сделано вроде как все. По крайней мере не вижу больше ничего, что я должен еще сделать. Конечно, потом это может и увидеться, но, значит, я это уже не сделаю. Поужинав, вышел на Ленинградскую и увидел извозчика, который высаживал седока напротив. Вот он-то мне и нужен. Нанял, поехал на нем к гостинице, быстро взял вещи, распрощался с портье — и вперед.
Извозчик неспешно трусил по Венцека, а я все оглядывался и смотрел вокруг. Удастся ли еще раз побывать тут… Тот самый домик-кладбище, круглая площадь, памятник козе, торгово-промышленная палата. Спуск вниз, к воде. Налево — будет полицейское управление и суд. Направо — пароходная контора и редакция, а впереди — река и белый пароход у пристани.
Вещи в каюту пришлось тащить самому. А вот первый приятный сюрприз — соседа пока нет. Поскольку места в каюте не номеруются, я оккупирую нижнюю койку. «Поздно приходящим — кости». Говорят, этой пословице несколько тысяч лет. Каюта довольно узкая. Справа одна над другой койки. Под нижней — рундук для багажа. Между койками и дверью узкий шкаф. Под иллюминатором столик. Слева вдоль другой стены (или переборки?) рундук для вещей, он же диванчик. Над ним два небольших навесных шкафчика. Симметрично шкафу — умывальник.
Туалет, раз он отсутствует в каюте, должен быть в коридоре. Его надобно разведать. Что интересно, у иллюминатора есть ограничитель открывания, чтобы подводный гад не пролез. У обеих коек небольшие ночнички. Вроде как все меня устраивает. И стал я располагаться. Вскоре пришел матрос с постельным бельем и афишкой-памяткой. Там излагались всякие нужные вещи вроде мест расположения столовой и туалетов и очередность приемов пищи.
