— Сорок, — промолвила одна девица.
— Сюда, — подтвердила другая, подставляя ему ящик, битком набитый деньгами.
— Дорогие мои, — мягко ответил Лепсиус, — я беру больше.
И, отстранив их рукой, он прошел прямо в кабинет к своему коллеге.
У Бентровато шел прием. Множество людей дожидалось его, развлекая себя всевозможными занятиями, приспособленными к услугам пациентов в комнатах для ожидания. Тут были книги на всех языках, домино, шахматы, вышивание и вязание для дам, игрушки для детей, прохладительные напитки.
В кабинете было полутемно. За китайской ширмой перед экраном стоял человек, подвергнутый действию рентгеновских лучей. Лепсиус не мог разглядеть его внутренностей и видел лишь тень от небольшой и продолговатой головы да руку, небрежно закинутую за спинку стула и выступавшую из-за ширмы.
Лепсиус сел равнодушно в кресло, дожидаясь конца сеанса. Он рассеянно смотрел туда и сюда, испытывая неодолимый приступ зевоты. Как вдруг совершенно случайно глаза его задержались на вышеупомянутой руке.
— Что такое... Где, черт возьми! Где видел доктор Лепсиус эту руку, худую, слабую, с припухшими сочленениями?
Но, сколько он ни напрягал память, ответа не приходило. Пальцы лежали все так же безжизненно, потом внезапно скрючились, будто схватились за что-то, скользнули и исчезли.
Бентровато выпустил своего пациента из боковых дверей кабинета.
— Здравствуйте, здравствуйте, Лепсиус. Чем могу?
— Здравствуйте, Бентровато, кто это у вас был?
— Вы хотите проверить, соблюдаю ли я профессиональные тайны?
Лепсиус с досадой покосился на коллегу.
— Я заехал к вам, достопочтенный друг, с просьбой произвести рентгенизацию одного дегенеративного субъекта. Чем скорее, тем лучше.
— Хорошо, в первый же свободный час. Постойте-ка, запишем: «28 августа будущего года в 41/2 часа дня».
Бентровато занес это к себе в блокнот и копию записи с улыбочкой протянул своему коллеге.
Широкое лицо Лепсиуса не выразило ничего, кроме благодарности. Но на лестнице он сжал кулаки, побагровел и со свирепой миной подскочил к швейцару.
— Кто тут сейчас прошел, а?
Швейцар флегматически повел плечами:
«Многие проходили...
Фруктовщик Бэр.
Профессор Хизертон.
Штурман Ковальковский».
Лепсиус сел в автомобиль, тщательно похоронив у себя в памяти три услышанных имени.
Кто не знает об Эдиссоне? Слава его ходит по всему земному шару.
А кто знает техника Сорроу? Никто.
Техник Сорроу — пожилой, маленький человек с небольшой бородкой, тонкими губами и привычкой ходить, заложив руки за спину. Он почти никогда не сидит. Он ходит работая, ходит говоря с вами, ходит кушая и даже ходит сидя. Последнее возможно лишь потому, что техник Сорроу изобрел себе подвижную сиделку, род ходячего стула.
Техник Сорроу еще мальчишкой был другом-приятелем Эдиссона. Однажды они разговорились за рабочим станком.
— Эх, — сказал Эдиссон, — уж я выдумаю такую штуку, что все люди ахнут. Короли будут здороваться со мной за руку, самые почтенные профессора придут у меня учиться.
— А потом что? — спросил Сорроу.
