— Что?!!
— Ух ты, как твоя аура со злости почернела. А уж как ее перекосило! С ориентацией у тебя все в порядке. Это радует.
Натка открыла глаза и начал искать очередную жертву. Жертва сердито фыркнула из бочки, повернулась к ученице задом и сделала вид, что спит.
— Так, хватит дурью маяться! — Темлан развернул девчонку к себе лицом. — Приступаем к главному. Надеюсь, что ты понимаешь — в этом облике мне в графстве появляться нельзя. Меня там каждая собака знает. А потому мой облик должен быть сильно изменен.
— Мой тоже, — перестал храпеть Сиоген.
— А ты что натворил? — встрепенулась Натка.
— Ничего, — буркнул Сиоген, — но если мой облик не изменишь, никуда с вами не пойду.
— Значит, что-то натворил, — утвердилась в своих подозрениях Натка.
— Стоп! — нахмурился Темлан. — А ты в трактире, когда мы ели, как червяков в салат загнала?
— Я их туда не загоняла. Обычный морок навела.
— Ага… а крангала ловила тоже на морок?
— Нет, крангала на рыбку, а вот рыбу ловила на червяков… вернее, их мороки.
— А заклинание морока тебе знакомо?
— Не-а, — отрицательно мотнула головой Натка. — Просто представила себе их в голове и все.
— С ума сойти!
— Чего тебя удивляет? Я же маг!
— Я тут, пока ты спала, предисловие к азбуке начинающего мага прочитал. Этот Корониус Мудрый, ректор столичной академии, утверждает, что даже если у человека есть магический потенциал, он без знания формул заклинаний ни одного колдовского действия не произведет. Максимум на что его хватит, это непроизвольно отвести глаза окружающим в момент сильнейшего испуга.
— Зачем? — опешила Натка.
— Чтоб от опасности сбежать, — пояснил Темлан.
— Вот, значит, как я от тех уродов удрала. — По лицу девушки скользнула тень какого-то неприятного воспоминания.
— Каких уродов? — осторожно спросил юноша. — Откуда удрала?
— Из детдома в Рамодановске. Была там одна шакалья стая. Это теперь не важно, — тряхнула головой девчонка. — Главное — удрала, главное — без потерь, а один из них теперь, возможно, тоненьким голоском говорит. Помнится, между ног я ему от души врезала. Впрочем, отчасти я им за это благодарна. Меня тогда со страху в этот мир выбросило.
Сиогена это так заинтересовало, что он удосужился выползти из бочки и подсел поближе к учителю и его ученице.
— Так ты из другого мира?
— Ага, — кивнула Натка.
В глазах философа зажглись фанатичные огни жажды новых знаний.
— Расскажи, — выдохнул он, да так страстно, что девушка на всякий случай начала отползать от него за спину Темлана.
— Слушай, Сиоген, — поморщился ее учитель, — ты не находишь, что сейчас не время для девчачьих баек? Вот как научится менять нам внешность…
— Да как же ты не понимаешь?!! — заорал Сиоген. — Она — из другого мира! Мира, живущего по другим законам. А если ее и наукам обучали… Тебя наукам там обучали? — трепетно спросил он Натку.
— Восемь кошмарных лет, — высунулась из-за плеча Темлана девушка и, что-то опять вспомнив, тяжко вздохнула: — Лишили гады детства!
— Да за это время в самого тупого можно столько знаний вколотить! — Глаза философа замаслились.
— Выколачивать их из себя не дам! — решительно ответила Наталка.
— Какие философские течения у вас там сейчас преобладают? — Сиоген пополз вокруг Темлана за Наткой, которая, неприлично взвизгнув, вскочила на ноги и перепряталась за спину эльфы.
— Уберите его от меня! Он псих!
— Он не псих, он фанат науки, — сообщил Темлан. — Бьется за свои идеи насмерть!
— Вот этого я и боюсь, — пискнула из-за спины эльфы Натка.
— Только со своими оппонентами, которые почему-то считают его шарлатаном, — успокоил девушку учитель. — Сиоген, вернитесь в свою бочку. Не мешайте нам работать. Клянусь, как только она мне изменит внешность, отдам ее вам на растерзание.
— Ах ты, предатель! — возмутилась Натка. — Внешность тебе? Сейчас будет тебе внешность! На, получай!.. Ой, мама, роди меня обратно… — Натка со страху первая нырнула в бочку Сиогена, увидев дело своих рук.
