просверлить в ней взглядом дыру.
– Вот он, мой клиент, – шепнул я Егоровой.
– Хотите поговорить с ним наедине? Я могу предоставить вам один из кабинетов.
– Спасибо, не стоит. У меня к нему всего лишь пара вопросов, которые я спокойно могу задать и здесь. Дадите мне десять минут?
– Конечно, – видно было, что мои слова успокоили докторшу. – Общайтесь, сколько вам нужно. Я подожду!
Она тактично отошла в сторону, а я направился прямиком к грустному гоблину, от которого веяло тоской и безнадежностью.
– Привет, Чикерс! – поздоровался я. – Далеко же тебя занесло с последней нашей встречи…
Он поднял на меня печальный взор зеленых глаз, невесело улыбнулся и ответил:
– Детектив? Вот уж не ждал вас сегодня увидеть вновь. Вы узнали о ракушках? Все должно было случиться совсем не так…
Вот так новость! Не значат ли его слова именно то, что я думаю?..
– Это ты подарил Лине ракушки?
– Я, – гоблин вновь улыбнулся. Прежде казалось, что в его лице сосредоточилась скорбь всего мира, теперь же я понял – это огромная вселенная плакала его глазами, и даже мне стало немного не по себе.
– Чикерс, у тебя остался последний шанс рассказать мне правду. Если я ее не услышу, то забираю тебя с собой, а в конторе придется применить к тебе противозаконную, но действенную методику. Не хотелось бы тебя пугать, но у меня нет выбора. Шеф давит, а ты не знаешь нашего шефа. Если я к вечеру не разберусь с этим делом, пропала моя карьера…
– Я расскажу, все равно она не отдала бы мне его, а взять самостоятельно я так и не решился.
– Кого – его? Не говори загадками, я не любитель «Что? Где? Когда?».
– Омфал! Разве вы еще не знаете?
Кажется, я слишком уж выразительно посмотрел на Чикерса, потому что он вдруг принялся тараторить. Слова так и сыпались из него, мне оставалось лишь уловить общий смысл.
– Омфал, или Алатырь – волшебный камень! Пуп земли! Отец всех камней! Он лечит от всех болезней, дарует бессмертие, обладает огромной силой! Он способен менять сущность, дарить молодость! Камень-камешек, как же я тебя ждал, как надеялся… Пусть там был лишь твой кусочек, но он работал, правда! И со мной бы все получилось! Но обманули! Как всегда, наврали, гады! Сволочи, ненавижу!..
– Подожди, при чем тут Омфал?
– Ну как же? Разве непонятно? Перерождение! Жертвоприношение всегда предшествует ритуалу! Ты должен умереть, чтобы возродиться вновь. Сказки, обычные сказки, прыгни в котел с кипящей смолой, пролезь через игольное ушко и станешь молодым, станешь новым – сильным и здоровым! Ведь это вовсе не сказки!
– Лина должна была умереть, а потом переродиться? Объясни!
– Нет, она хотела помочь! Не умереть! У нее был Омфал! Помочь!
Ситуация стала выходить из-под контроля. Чикерс орал все громче, ближайшие больные потянулись на скандал, как воробьи к случайно просыпанным крошкам, и загалдели на разные голоса, то ли поддерживая, то ли осуждая синего гоблина.
– Давай еще раз. Если умереть должна была не Лина, почему тогда ракушки были именно в ее волосах?
– Она бы их отдала, не успела!
– А как же твой порошок? Ты ведь пытался увести ее оттуда?
– Да, я пытался, сначала словами, она не хотела, потом насыпал порошок в бокал. Меня никто не хотел слушать, я слишком много времени провел здесь!
– Чикерс, я не совсем понимаю. Готовился ритуал, кто-то должен был переродиться, а для этого должен был умереть. Так?
– Да, смерть! Умереть! Не Лина!
– Это я понял. А кто именно? Кто хотел переродиться? С какой целью?
– Они обещали, что следующим буду я, если помогу в первый раз. Я помог. Я все сделал, я не хотел, чтобы Лина умерла! Не хотел!
– Успокойся! – я резко тряхнул его за руки, и Чикерс удивленно примолк. – Шум не поднимай!
Но было поздно. Пациенты перешли от глухого ропота к делу. Внезапно седой дедушка со взглядом непризнанного поэта схватил за волосы молодую, но некрасивую девушку с россыпью веснушек и потащил ее к дальнему диванчику.
Дед даже вызвал у меня краткосрочный приступ уважения – это ведь надо, в таком возрасте не забывать о плотских утехах и стараться при первой возможности предаваться им.
Веснушчатая девица громко и радостно захохотала, санитары бросились на перехват, Егорова скорбно подняла руки вверх, пытаясь вызвать во мне раскаяние, но у меня дел хватало и без того.
Синий гоблин, пользуясь тем, что я на минуту отвлекся, ловко отбежал в сторону и через несколько мгновений оказался у двери – прикрытой, но не
