Что касается младших богов, то жрец называл их Отрыжкой Абсолюта, Порождениями Людских Страхов, Спекулянтами-На-Суевериях и прочими нелестными прозвищами.
За такие слова жрецы Шахнара, горячие парни, замуровали вольнодумца в стене храма, куда частенько замуровывали разных еретиков, атеистов и даже агностиков.
«Много абсолютов… – проворчал старый, поднаторевший в религиозных диспутах жрец, назначенный в казармы вместо несчастного еретика. – Тоже мне, умник! Даже не знает, что вселенных бесконечное множество! Соответственно и богов… А что им мешает меняться мирами? Кха-а…»
Этого жреца тоже замуровали в стене храма и больше в казармы долго никого не присылали.
Поразмыслив, я надумал молиться всем богам сразу, авось какой и услышит. Ну а если Творец один… тогда тем более обязан услышать! Что ж, возможно, мне удастся попасть в число счастливчиков, для которых творятся чудеса, дабы вера в высшие силы не иссякла.
Гм, ну и что же сказать богам? «Отвяжите меня от мачты, будьте так добры! Спасите, помогите!» Да нет, боги нытиков не любят. Как же тогда… А вот так! Вот что, ребята: вы спасете меня, а я за это… Я даю обет, что стану хорошим парнем. Возможно даже, перестану блудить и обманывать. Ну, и красть. Что еще я делал? Список моих грехов длинен, и, если вы развернете свиток на небесах – нижний его край стукнет меня по голове. Итак: я постараюсь не… не красть. Не лгать. Не убивать (без особой на то необходимости). Не изменять… одновременно… одной… двум… трем любовницам! То есть три пусть будут, а четвертую я отсекаю, серьезно говорю! Пить – не-не-не! Ну, как не – поменьше буду пить. Красть только по делу! Ну, как по делу – если что-то такое, что мне крайне необходимо, а у того, у кого краду – таких, скажем, две штуки и одна лишняя, тогда да, а так – нет! Ну, там – две монеты например. Зачем ему дубликат? Ну и так далее… Ну же, боги? Ну, если вам этого мало, даю слово, что разнесу по камушкам весь Меркхар!
Я перевел дух и прислушался.
Моя реморализация прошла успешно, я стал немного лучше (уж точно, клянусь вам – во всяком случае, до тех пор, пока меня не отвяжут). Да я никогда еще не был таким классным чуваком, пацаны! Ну, прикиньте: я за несколько минут исправился и стал идеалом!
Я прислушался еще раз.
Ответа, разумеется, не последовало.
Вот…!…!………..!!!
Обозлившись на высшие силы, я поднял взгляд к небу. Созвездия тут похожи на земные, даже Млечный путь протянулся дорожкой… из прохладного молока. И Луна… Как же этот серпик похож на круассан. Так и кажется – протяни руку и срывай с небосвода. И ешь, ешь, ешь!
На моих глазах выступили голодные слезы.
Кажется, я начинаю бредить.
И тут за моей спиной раздался шорох. А вслед за ним – страшный, нечеловеческий хрип, который сменился протяжным пугающим стоном.
Глава пятая (спасительная)
Конец БДСМ-сессии[7]
– Уо-о-о-охх!
Несомненно, лишь врожденная сила духа помогла мне не замочить штаны повторно. Ну ладно, ладно, какая там сила духа! Просто за сегодняшний день я пережил уже столько, что какой-то там стон, пусть и замогильный, пусть и за спиной, не стал для меня чем-то из ряда вон выходящим. Ну, стонет, ну и пусть. Ну не человек, ну, может, некая морская тварь, выползшая из пучины морской на запах крови…
Погоди! Тварь? Морская тварь? На запах крови? Меня прошиб холодный пот. Я не на Земле. И здешние моря – они такие, знаете, моря, в которых кое- где порой обитает… Даже я пару раз видел с берега…
Вот сейчас ко мне прикоснутся холодные склизкие щупальца! Пробегут по телу, трепеща от прикосновения к живой теплой плоти, а потом то, неведомое, примется за трапезу. Хрум-хрум, хрум-хрум, хрум-хрум-хрум… Больно, наверное, когда твои косточки пережевывают! Вот сейчас оно приползет – огромное, лупатое, пупырчатое, покрытое зеленой мерцающей слизью, а может, еще и говорящее! Как знать, может, эта тварь за спиной – одна из составляющих изощренного плана мести Грануаль? В конце концов, я смотрел «Пиратов Карибского моря» и помню, какой замечательный у Дэйви Джонса был зверек – совсем ручной, симпатичный и главное – ласковый.
Прожив в Селистии порядочное время, я успел наслушаться баек о колдовской мощи Меркхара. Вспомнилась болтовня одного грязнобородого старикашки, промышлявшего на вино рассказами об острове: «Знай же, шынок, што не жестокостью единой внушают они страх, но и темными чарами швоими!
