Коул с трудом сглотнул и плавным движением вытащил из ножен Проклятие Мага, держа длинный кинжал в подрагивающей руке. Кивнув на свое оружие, он заявил:
— Он заколдован. Видишь сияние? Никто, кроме Манипулятора, не может обладать таким оружием. Полагаю, это удовлетворит твое любопытство.
«Пожалуйста, просто кивни, и разойдемся», — взмолился он про себя. Вслух же заявил:
— А теперь убирайся с глаз моих долой, пока я не всадил в тебя этот кинжал так глубоко, чтобы яйца в глотке застряли!
Стражники переглянулись и, казалось, достигли взаимопонимания. Пожав плечами, рябой плюнул на избитого старика, лежащего на земле.
— Ты прав. Он твой. Желаем тебе хорошего дня. — Стражники медленно прошли мимо Коула и направились на юг, вниз по дороге.
Он смотрел, как удаляются развевающиеся алые плащи. Его охватила бурная радость, и он не удержался от довольной ухмылки, которой, право же, заслуживала его остроумная импровизация. Может, он и лучше воспитан, чем остальные Осколки — бунтари, которых он называл товарищами, — но тем не менее при необходимости сквернословить он умел не хуже любого из них. В этом плане Коул считал себя вполне обыкновенным человеком, способным испытывать всю гамму эмоций.
Он опустил взгляд на стонущего старика у своих ног. Левый глаз у того совсем заплыл, по щеке и шее текла кровь.
— Ты можешь встать? — спросил Коул.
Мужчина в ответ застонал и попытался подняться, но безуспешно. На Коула внезапно нахлынуло раздражение.
— Ты хоть понял, что произошло? Я спас тебе жизнь. Они убили бы тебя. — Понизив голос, он ободряющим жестом положил руку на плечо старика, который пытался встать на колени. — Быть может, сейчас этого и не понять, но ты оказался здесь неспроста. Ты должен был стать этому свидетелем. Однажды ты оглянешься назад и улыбнешься: не это ли было рождением легенды… Что? В чем дело?
Здоровый глаз старика расширился, как если бы он увидел за спиной Коула нечто ужасное. Юный Осколок обернулся.
Там стоял рябой стражник, и на лице его играла злобная ухмылка. Его напарник уже занес свой меч для удара. Время словно замедлило ход: взгляд Коула скользнул вправо, уставившись на яблоко рукояти меча, опускающееся на его голову. Коулу удалось запрокинуть голову достаточно быстро, так что основная сила удара пришлась на нос.
Тррахх! Вспышка боли. Постыдной боли. Он вскрикнул, но голос сорвался, и на выходе получился какой-то поросячий визг. Его ослепила вспышка белого света. Когда к нему вернулось зрение, он обнаружил, что лежит поверх старого дурня. «Как это получилось?»
Во рту — липкая солоноватая жидкость. Кровь. Коул затряс головой, отчаянно пытаясь понять, что к чему.
Рябой стоял над ним. Его воздетый двуручный меч сверкал в солнечном свете, бросая солнечные зайчики на кольчугу. Коул старался сосредоточиться. Он видел Обелиск на фоне красного заката, красные кровавые пятна на белой кирасе стражника. «Моя кровь?»
Меч со свистом обрушился вниз. На этот раз Коулу удалось вовремя увернуться. Меч рассек воздух в том месте, где Коул лежал всего лишь мгновением раньше, и разрубил надвое голову старика. Осколки кости и ошметки мозга разлетелись по булыжной мостовой.
Стиснув зубы, чтобы унять боль в черепе, Коул поднял Проклятие Мага и вонзил его в ногу стражника. Мерцающий кинжал оставил неглубокую рану, и солдат, выругавшись, занес свой заляпанный кровью меч для очередного удара. Его напарник тоже придвинулся ближе, поднимая меч.
Коул отчаянно отползал назад, а рябой стражник свирепо обрушил клинок сверху вниз. Навстречу падающему лезвию внезапно взлетел Проклятие Мага и отбил здоровенный двуручник, как перышко. Рябой ударил Коула ногой в грудь. Раздался отвратительный глухой звук, и Коул растянулся на мостовой. Зарычав, стражник прыгнул вперед, намереваясь завершить схватку, но поскользнулся в луже крови, и его подвела раненая нога. Ругаясь, он с размаху грохнулся на булыжники.
«Вставай! Вставай!» Коул заставил себя подняться на ноги. Его нос и подбородок кровоточили, но по крайней мере руки и ноги все еще двигались. Второй стражник быстро приближался с занесенным для удара мечом.
Коул сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Вот к чему все свелось. Со своими ранами он не сможет одолеть солдата в рукопашном бою, да и доспехи стражника были намного лучше. Его собственная одежда из кожи не обеспечит ему достаточной защиты. Подняв левую руку, Коул взял на изготовку свой мерцающий клинок — он часто в этом упражнялся. Он не промахнется — судьба этого не позволит. Именно в такие мгновения герои совершают деяния, изумляющие историков.
Метнув кинжал, он наблюдал за тем, как Проклятие Мага, вращаясь в воздухе, летит точно к голове солдата. Великолепный бросок, он знал, что так и будет. Практика приводит к совершенству, особенно когда дело касается меткого от природы человека с безошибочной интуицией…
Тупая рукоятка кинжала ударила стражника в правый глаз. Яростно вопя, он схватился за лицо, а Проклятие Мага с лязгом упал на булыжную мостовую. Второй стражник уже поднялся на ноги и хромал к Коулу, рыча от ненависти.
— Убью ублюдка! — орал он, брызжа слюной.
Коул со всех ног бросился прочь.
Он бежал уже несколько минут. Ему казалось, что в груди полыхает пламя. Каждый вдох доставлял невероятное страдание.
