настоящему. Это все произошло на самом деле.
Волна паники придала мне сил, чтобы перевернуться на спину и принять полувертикальное положение, используя стену для поддержки. Комната осталась такой же, как будто и не было взрыва ночью, когда я сбежала. В дальнем правом углу, за занавеской, за которой можно было уединиться, находились туалет, душ и раковина. Прямо напротив меня белые пластиковые полки с обучающими игрушками и играми, книгами, и видео для просмотра на плоском экране, встроенным в стену над полкой. В дальнем левом углу, передвижная тележка, со стеклянной клеткой наверху. Внутри, маленькая, белая мышка бегала в металлическом колесе, останавливаясь, каждые несколько секунд, чтобы поднять кверху нос и понюхать воздух, как будто она знал, что что—то было не так.
Я не могла дышать. Я потянула за ворот рубашки, изо всех сил вдыхая воздух в свои легкие, которые ощущались скорее, как два пластиковых пакета для всего кислорода, которой они способны были удержать на данный момент.
Белые пятна промелькнули перед глазами, сигнализируя о том, что я была близка к тому, чтобы потерять создание. Я повалилась вперед, подтянув голову к коленям по команде, какого-то далекого голоса в глубине своего сознания, который вспомнил протокол того, как можно предотвратить обморок. Потерять создание и стать уязвимой сейчас плохая, плохая идея, прошептал тот же голос.
Но я была не в состояние оценить хотя бы часть этой мудрости.
Я не могу находиться здесь. Я не могу. Я не могу.
Начавшееся эхо, не исчезало, становясь все громче и громче, блокируя все, кроме тупого шума в моих ушах.
— Это просто приступ панической атаки. Дыши. Ты будешь в порядке. — Звук голоса моего отца через интерком, спокойный и знакомо утешающий, пробился через статический шум у меня в голове и вызвал последнее воспоминание — то, где он стоял надо мной, в своей черной униформе GTX , зачитывая Правило №1 — Никогда никому не доверяй.
Моя голова закружилась. Мой отец. Он был здесь. И он... он предал меня.
Немного воздуха, который мне удалось вдохнуть, застрял в горле и мой мозг отказался думать, застряв в круговороте разрозненных фактов. Он спас меня, защитил меня. И он натравил на меня GTX? Это не имело смысла. Почему сейчас? Зачем вообще? Должно быть другое объяснение.
Вот только... какие другие сценарии, помимо предательства, закончатся тем, что я снова окажусь в этой комнате?
К сожалению, я уже знала ответ, с отвратительной уверенностью — не было других сценариев.
Как будто переключатель щелкнул внутри моего мозга, паника преобразовалась в ярость, горячую и обнадеживающую, разъедая весь мой страх и растерянность.
Я осторожно повернула голову, в сторону стены слева от себя. Стена казалась сияющим стеклом и создавала иллюзию непрозрачности.
— Покажись. Я хочу увидеть тебя. — Мой голос, немного дрожа, прозвучал холодно и сдержанно.
Белая стена в мгновения ока стала полупрозрачной, и в поле зрения появилась комната наблюдения. Сама комната была на несколько футов выше, как будто моя комната была глубже врыта в землю.
Доктор Джейкобс стоял менее чем в десяти метрах от меня. Представляя собой образ самого доброго, пожилого человека, которого вы только могли бы себе представить. Вьющиеся седые волосы, пухлые румяные щеки, мерцающие темные глаза, которые во всем находили что-то забавное. Вот такой, если только я не выберу вариант сказать ему — нет. По опыту я знала, что эти смеющиеся глаза, могли превратиться в жесткие маленькие бисеринки, холодные и безразличные, только от одного слова.
Мой отец сразу встал слева от Доктора Джейкобса. Его униформа GTX, выглядела безукоризненно, как будто события сегодняшнего дня не коснулись его, и его взгляд был зафиксирован в точке над моей головой.
От одного его вида, противоречивые импульсы загудели внутри меня:
Во-первых, подбежать к нему и найти утешение и, во-вторых, как можно подальше убежать от этого незнакомца, с которым я делила дом и стол во время завтрака, в течение десяти лет.
— Ты сдал меня? — Спросила я его.— Почему? Потому, что я нарушила Правила? Потому что пошла на вечеринку? — Несмотря на все свои усилия, я услышала мольбу в своем голосе, наряду с треском, который имитировал боль в моей груди.
Мышцы на его челюсти напряглись, но он продолжил смотреть на стену над моей головой.
— Ты даже не собираешься посмотреть на меня? — Потребовала я, зная, что говорю как истеричка. — Я думаю, что по крайне мере заслуживаю этого.
— Ох, не нервничай, — нетерпеливо сказал Джейкобс. — Он не придавал тебя. Для этого, ему бы пришло быть на твоей стороне с самого начала.
Эти слова прозвучали, как удар грома в моей голове. Что это значит?
