застал меня врасплох.
Я понимаю, он сделал такой акцент на установке границ во время нашего "свидания", мое лицо покраснело. Это было, как бы продуманно с его стороны. И удивительно. Если бы он был таким, каким я ожидала, он бы не стал беспокоиться.
И он был прав: мне было неприятно, когда люди касались меня, особенно неожиданно и без разрешения. Но я не была уверена, что это правильно - коснуться кого-то. Откровенно говоря, я никогда так не делала, тратя все свое время и энергию на то, чтобы избегать даже обычных легких прикосновений.
Зейн приподнял брови, и, черт возьми, нет, я не собиралась позволить ему выиграть. Я согласилась на это, так что я должна пройти через это.
Дерзко подняв подбородок, я протянула свою руку к его, и он надежно накрыл своими пальцами мои. Его ладонь была теплой и сухой, и я могла почувствовать, как шероховатости - вероятно, мозоли от лакросса – скользили по моей коже, создавая приятное трение.
Он усмехнулся и осторожно потянул меня вперед, чтобы я последовала за ним через зазор между его внедорожником и грузовиком, на стоянку. Зная, что я думала насчет нашей договоренности, я ожидала почувствовать нежелание или холодность в его руках, но он держал мою рука так, будто хотел этого.
Однажды, на ранней стадии учись-быть-более-похожей-на-человека, я прочитала статью, в которой было сказано, что можно многое сказать о людях, по тому, как они держатся за руки. «Ладонь-к-ладони с переплетенными пальцами» указывает на интимные отношения, обычно, вариации романтических отношений. Когда участвую только руки, человек, чья рука сверху стремится руководить или подбодрить. Дети всегда держат свои ладони сверху, когда родители ведут их. Человек, чья ладонь внизу ощущает необходимость защитить, чувствует ответственность за того, кого он ведет.
Я не могла не заметить, что ладонь Зейна была под моей. Он чувствовал себя ответственным за меня, если только немного. Я не знала, что думать об этом. Я, в конце концов, всегда сама защищала себя. Но это было мило.
Я покачал головой. Было глупо так думать. Я не могла позволить, чтобы меня отвлекли.
Я сфокусировала свое внимание на толпе вокруг нас, все двигались в спортзал, откуда я могла слышать музыку и громкие звуки смеха и разговоров, льющиеся из открытых дверей.
– Тут так много людей, – пробормотала я.
– Это Уингейт, – сказал Зейн.
Я вопросительно посмотрела на него.
Он пожал плечами. – Больше ничего не происходит.
Я никогда не думала об этом. Размер и частота общественных мероприятий в городе, в обычный день, не возглавляли список моих забот, или как вы знаете, никогда не волновали меня. Это, однако, сделало стычки с Рейчел интересными, что было, к слову сказать, опасно. Одно дело, почти потерять контроль перед третью школы в столовой, но совершенно другое, перед половиной населения города. Совершенно точно, перед тем, кто работает на GTX.
Мой желудок скрутило узлом от беспокойства.
– Завтрашняя игра будет такой же или...– начала я.
– Зейн! – громкий женский голос позвал откуда-то слева. – Сюда!
Я напряглась, и Зейн остановился, его рука сильнее сжалась вокруг моей.
Мы оба повернулись, чтобы посмотреть в одном направлении. Слава Богу, это была не Рейчел. Это была...
Я нахмурилась. Я не знала, кем была она.
Женщина около 50 лет, одетая в ярко-цветастую рубашку и брюки цвета хаки, которые были слишком малы, неистово махала Зейну, ее улыбка была обрамлена особенно неприятным оттенком губной помады розового цвета. Она поспешила к нам так быстро, как только могла, учитывая двух прилипших и грязно выглядевших детей, которых она тащила за собой.
Зейн тихо застонал.
– Просто... побудь тут. Я попытаюсь вытащить нас из этого, как только смогу, но если мы сбежим, она расскажет моему отцу, и этому не будет конца и края,– сказал он себе под нос. Затем громче позвал, – Привет, миссис Вандерхофф.
Я смотрела, как она приближается, жара заставила ее пыхтеть. Она не выглядела особо опасной, но я могла почувствовать низкий уровень ужаса исходящий от Зейна, даже не пытаясь уловить его. Ха.
– Где твой отец этим вечером? – спросила она, когда подошла достаточно близко, размахивая руками перед своим покрасневшим и потным лицом, как будто это послужит своего рода кондиционером. – Получил ли он запеканку, которую я оставляла для него? В последнее время мы не видем вас в церкви.
Честно, я не была уверена, на что Зейну полагалось ответить в первую очередь.
Он сухо улыбнулся.
– Он работает сегодня. Защищает и служит, ты же знаешь. И да, мы получили. Было очень вкусно. Спасибо. – Он переместил свой вес, его рука
