— От каких поисков люди должны были сходить с ума? — уточнил Штурвал, бросая на Димку мимолетный взгляд. — Это и есть тот самый выбор?
— Этот выбор есть продолжение безумной игры психопата-убийцы Вильмана! — с ненавистью произнес доктор Иванов. — Этот бездушный маньяк решил, что имеет право выносить Человечеству приговор! Перед инъекцией лаборатория выводит небольшой текст, в котором сказано, что Люди наказаны за алчность и эгоизм! Что отныне носители этих качеств обречены! Но если ты хочешь спасти их, то должен отказаться от инъекции и искать другую лабораторию. Но доступ в неё невозможно получить, если человек избавился от штамма Вильмана. Вы понимаете? Этот изувер-маньяк хочет насладиться издевательством над всем, даже над надеждой, живущей в человеческих сердцах! Если кто-то решится искать дальше, он, живя надеждой, добровольно откажется от антивируса и мутирует в процессе поисков. Потому что на самом деле второй лаборатории не существует!
— Об этом тоже написано на этой стене? — фыркнул Штурвал.
— Мы проверяли! — воскликнул доктор Иванов. — В предупреждении сказано, что «следующую подсказку» зараженные должны искать в Исландии. Мы отправляли туда экспедиции. Они ничего не нашли.
— Может, плохо искали? — иронично предположил Штурвал. — Торопились от страха перед надвигающейся мутацией?
— Мы посылали туда излеченных от инфекции людей! — возразил Иванов. — У них было полно времени! Исландия невелика, её обыскали целиком! Никакой лаборатории там нет. Это очередной чудовищный обман, садистское издевательство Вильмана. Он хотел, чтобы люди добровольно отказывались от антивируса! Его план не так уж замысловат. Надежда умирает последней. Ему просто нравилось издеваться над людьми, и он решил поиздеваться даже над этим.
В этот момент Димка решился. Штурвал увлекся спором с доктором Ивановым, и его бдительность снизилась. Димка резким прыжком метнулся к лежащему на полу автомату и выпустил в Штурвала очередь. Свинцовый поток пронзил пустоту там, где ещё полсекунды назад была спина Штурвала, и Димка рванул автоматный ствол вниз, спеша достать второй очередью вжавшегося в пол офицера. Он спасет правительство Конфедерации! Это ему зачтется лучше любой трудовой повинности! Грохот автомата слился с пистолетными выстрелами, и что-то больно ударило Димку в руку и бедро, швыряя на пол. Он выронил автомат и закричал от невыносимой боли, грызущей бедренную кость.
— Провожать меня не советую, — Штурвал поднялся с пола, придавливая пистолетной рукояткой простреленное предплечье. — Иначе точно кто- нибудь погибнет на старости лет.
Он подобрал чей-то автомат, ударом тяжёлого сапога отправил в нокаут пришедшего в чувство охранника и вышел вон. Дверь захлопнулась за ним, и катающийся по полу от боли Димка услышал скрип паркета, словно по нему толкали что-то очень тяжелое, стремясь подпереть дверь.
ЭПИЛОГ
Двадцать восемь суток спустя. Норвежское море, 700 километров от побережья Исландии.
Посреди раскинувшейся во все стороны морской глади на едва заметно волнующейся водной глади застыла вёсельная лодка. Контраст безграничного водного пространства и крохотного суденышка, напоминавшего прилипшую к огромному зеркалу пылинку, был столь велик, что на первый взгляд казалось, будто лодка навечно прикована к одному и тому же месту. Однако при более тщательном рассмотрении, если бы было кому рассматривать, становилось видно, что лодка всё же двигается, увлекаемая вперед длинными широкими веслами, мерно вздымающимися над рябящей морской поверхностью. Ползущее через водную бесконечность суденышко было обильно увешано всевозможными пластиковыми и деревянными контейнерами, явно собранными из чего попало. Превратившиеся из городского мусора в воздушные ящики, эти ёмкости были призваны удержать от затопления лодку в случае, если вода всё-таки зальёт её целиком. Весь нехитрый скарб, находящийся внутри этого странного плавсредства, был тщательно приторочен к бортам и сиденьям. И даже лодочный экипаж, состоящий из единственного гребца, был связан со своим судёнышком надёжным страховочным тросом.
Сидящий в лодке человек отложил весла, вытащил из-под сиденья помятый ковш и принялся вычерпывать накопившуюся на дне воду. Несколько минут он орудовал ковшом, потом уровень воды стал слишком невелик, и ковш стал бесполезно шкрябать по дну. Тогда человек сменил его на тряпку и продолжил осушение лодки. Убедившись, что воды внутри плавсредства не осталось, он плотнее запахнул на себе кусок брезентового автомобильного тента, заменяющий ему дождевик, и несколько раз сжал и разжал пальцы на правой руке. Пробитое пулей предплечье затянулось на удивление быстро, и сейчас следов травмы совершенно не ощущалось. Что ж, этому можно только порадоваться, потому что до цели ещё очень далеко, и столь необъяснимым образом появившийся излишек сил пригодится не раз.
Человек бережно промокнул тряпкой небольшую лужицу, натекшую на тщательно завернутый в полиэтиленовую пленку автомат, и туже затянул веревочный узел, удерживающий привязанное к противоположному сиденью оружие. Затем он достал из-под того же сиденья резиновый мешок, смастеренный из старой автомобильной камеры, и извлек оттуда объемистый сверток. Развернув тряпицу, человек вынул кусок сушеного мяса и некоторое время жевал нехитрую пищу. Утолив голод, он аккуратно сложил всё на свои места и убедился, что все его пожитки тщательно привязаны к набитым в
