— Ой, там еще кто-то роль репетирует! — Ксюша ткнула пальчиком в стекло, указывая на бьющегося в конвульсиях мужчину, от которого во все стороны разбегались прохожие.
— Сегодня день театральных репетиций! — Лера развернула дочку к себе и принялась натягивать на неё противогаз. — Поэтому папа тоже будет играть с нами! Он станет главным пожарным, а наш джип превратится в пожарную машину!
К Благовещенскому мосту Михаил успел в самый последний момент. Васильевский остров стремилось одновременно покинуть несколько десятков дорогих иномарок, и заполонивший мост поток быстро терял скорость и увеличивал плотность. Внедорожник Михаила только подъезжал к середине моста, а позади него уже образовалась огромная пробка. Сигнал, сообщающий о начале разведения моста, заставил всех вздрогнуть, и Михаил посмотрел в зеркало заднего вида. Мост разводили прямо с машинами на нём. Кому-то удалось прорваться, несколько машин попытались газануть и перепрыгнуть образовывающийся разрыв, но места для набора скорости уже не было. Автомобили врезались в расходящиеся створы и падали в воду. Вот так, подумал Михаил, никаких предупреждений и уговоров. Кто не успел — тот опоздал! И ведь ни одного мента на мосту! Хотя, пожалуй, это правильно. Если бы там появилась полиция, паника вспыхнула бы мгновенно. Все подряд ринулись бы спасаться, машин на мост набилось бы в десять раз больше, и не факт, что его вообще удалось бы развести под такой нагрузкой. Кто знает, успел бы лично он покинуть остров…
Полиция обнаружилась на съезде с моста. Десятка два патрульных экипажей и два БТР перегораживали проезд. Всех, кто выехал с острова, разворачивали на Английскую набережную и заставляли выходить из машин, объявляя помещенными в карантин. Вдоль набережной стояли несколько карет «скорой помощи», автобусы службы санитарно-эпидемиологического контроля и автозаки с ОМОНом. Медработники осматривали выходящих из машин людей прямо на улице, под присмотром вооруженных солдат в ОЗК и противогазах. Михаил сразу же набрал телефонный номер отца, но тот велел проходить осмотр вместе со всеми. На осмотре обязательно сказать, что они покидали остров в противогазах, после чего ждать его звонка. Ждать пришлось полчаса, но за это время капризная питерская погода успела испортиться, пошел мелкий дождь, и все попрятались по машинам. Потом омоновцы разблокировали выезд и разрешили всем разъезжаться.
Михаил, чертыхаясь, вел машину по забитым улицам. Народ рвался из города толпами, машины ползли сплошным потоком, и скорость была немногим выше пешеходной. Хорошо хоть на мелкие столкновения уже никто не обращал внимания, и глухих пробок пока не возникало, но это утешало лишь едва. По всем радиоканалам непрерывно транслировались сообщения властей, призывавших граждан не покидать свои квартиры. Объяснялось это тем, что якобы есть подозрения, что эпидемия вспыхивает в местах большого скопления народа. И отец сказал то же самое, потребовав вообще не снимать средства химзащиты до самого загородного дома. Вести автомобиль в противогазе было неудобно, дышалось тяжело и воняло резиной. У Ксюши постоянно запотевали окуляры, дочка капризничала и куксилась, и Лере приходилось время от времени снимать с неё противогаз и протирать стекла. За двадцать минут дерганой езды в вяло ползущем потоке им не удалось добраться даже до городских окраин. Донельзя раздраженный Михаил в очередной раз надавил на сигнал клаксона, стремясь промотивировать плетущихся в пробке козлов, но тут идущий впереди автомобиль неожиданно рванулся вперед, врезался в следующую машину и потащил её дальше. Оба авто врезались в кого-то еще и заглохли, застопорив движение.
— Что за… — взбешенно взвыл Михаил, но выругаться не успел. Внедорожник сотряс сильный удар, и его вбило в спинку кресла, ударяя затылком о подголовник. От удара противогаз провернуло на густой шевелюре, уложенной в модельную стрижку, и его пришлось поправлять.
— Ксюша, ты не ударилась? — Лера торопливо осматривала ребенка.
— Мама, в нас кто-то врезался? — Ксюша вырывалась из её рук и вглядывалась в заднее стекло, неуклюже вытягивая шею в противогазе. — Надо вызывать полицию и аварийного комиссара?
— Оставайтесь в машине! — велел Михаил. — Я схожу, разберусь. Пусть эти придурки или едут дальше, или убирают свои утиля с дороги к чертовой матери!
Он вышел из автомобиля, прикрывая рукой от дождя окуляры противогаза, нащупал в кармане куртки травматический пистолет и двинулся к заглохшим впереди машинам. В травматику Михаил особо не верил, отец отзывался о ней скептически, и потому нанимал охранника. Но на всякий случай ствол всё же купил, мало ли что. И сейчас он, если потребуется, непременно его использует… Михаил замер. Внутри впередистоящего автомобиля плевался кровавой пеной человек, охваченный конвульсиями. На пассажирских сиденьях уже никто не шевелился, лишь кровавые плевки на стеклах сообщали о том, что там тоже кто-то сидел. Михаил бросился к своему внедорожнику и понял, что вся пробка вокруг него уже не движется, замерев в одном массовом столкновении. Люди в машинах бились в судорогах, кто-то уже затих, некоторым удалось открыть дверь и вывалиться на пузырящуюся дождевыми каплями дорогу… Задыхающиеся тщетно хватали ртом воздух и дико хрипели, катаясь по грязным лужам. Михаил влетел в машину, захлопнул дверь, заблокировал двери и включил внутреннюю циркуляцию воздуха в салоне.
— Лера, доставай ОЗК! — глухо закричал он через противогаз. — Надо убираться отсюда! Вокруг кроме нас больше нет живых! — Он выхватил телефонную трубку и судорожно затыкал пальцем в сенсорный экран, вызывая набор отцовского номера.
— Но у Ксюши нет снаряжения! — вскрикнула Лера. — Ей нельзя выходить на улицу! Звони своему отцу, пусть пришлет сюда спасателей! Кого угодно! Пусть вытащит нас отсюда!
— Он не берет трубку! — Михаил взбешенно перенабирал номер. — Надевай на неё всё, что есть! Закутаем в мой дождевик, он прорезиненный!
— Я никуда её отсюда не поведу! — истерично взвизгнула Лера. — Она заразится! Мы закроемся в машине и будем ждать спасателей, понял?! Звони,
