чуть ли не на каждом углу, да ещё и асфальт много где вспучился, и танкисты вынуждены держать половину максимальной скорости, чтобы без колес не остаться.
Сзади раздался лязг открывающейся топки, и Димка оглянулся. Кочегар забрасывал в топку штатные вязанки поленьев, и было видно, что от той кучи дров, погрузку которой обеспечивал Димка, не осталось ничего, кроме грязного крошева. Да, танк топливо любит, и дрова жрет без меры, но мощные Технологии требуют мощных ресурсов, что в этом удивительного? Зато какая мощь! Димка проводил взглядом очередную вязанку, исчезающую в свирепо гудящем пламени, и вернулся к наблюдению. Дров рабочие бригады нарубят, они этим каждый солнечный день занимаются, зато ему сейчас не страшны ни муты, ни зары, потому что он в танке! Главное, чтобы не начался дождь, но все экспедиции тщательно согласовываются с метеорологами и не устраиваются в пасмурные дни, когда существует риск выпадения осадков.
Танк полз по давно одичавшему городу, петляя по грязным улицам, и Димка разглядывал полуистлевшие следы былой цивилизации. Да, в старое время Технологий было полно, вон сколько всего ржавеет повсюду. Остатки каких-то разнообразных механизмов, многоэтажные и не очень дома, частично выгоревшие, частично обветшавшие, развалины рухнувших построек… Танкисты вели боевую машину так, чтобы максимально избегать попадания в пятисотметровую зону смерти, окружающую водоём, реку или метро, и Димка тщательно изучал мертвые городские кварталы, надеясь увидеть в зияющих пустотах оконных проемов стеклянный отблеск. Следопыты говорят, что наличие сохранившихся в окне стекол — это первый признак возможного наличия Технологий. Вот бы найти такие окна! Пригодилось бы, когда он станет следопытом. Надо только держать язык за зубами, чтобы никто не украл у него такое открытие. Но за этим дело не станет, было бы открытие. Однако тянущиеся по левому борту танка здания стекол не имели, что наводило на мысль о том, что кварталы здесь не такие уж и мёртвые. Очень возможно, что там полно зараженных.
Боевая машина выполнила очередной поворот, выползая на просторную улицу, и Димка узнал окружающую местность. Это улица Мытная, одна из основных поворотных точек маршрута. Дальше двигаться было нельзя, там, впереди, метро «Шаболовская», и танкисты свернули на Мытную, потому что это вне опасной зоны и соответствует маршруту экспедиции. Штурвал прокладывал его вместе со следопытами, а потом утверждал у полковника, и тот разрешил операцию только при двух условиях: ответственность за неё берет на себя Штурвал, а следопыты уплачивают полковнику повышенный эквивалент. Что не удивительно, потому что риск был немалым, а отвечать перед генералитетом в случае чего пришлось бы полковнику. Димка его прекрасно понимал, он и сам на его месте поступил бы точно так же. Ничего, когда-нибудь он будет на его месте. Обязательно будет!
— Приготовиться к бою! — зычно крикнул Штурвал, протирая тряпкой лицевой щиток противогаза, и все поднялись с сидений, собираясь возле картечниц.
Приближается Калужская площадь, первая зона смерти. Слева будет метро «Октябрьская», мимо него придется выходить на Садовое кольцо. «Октябрьская» имеет две очень крупных норы по обе стороны Садового, и атаки пойдут от них, с двух сторон сразу. А если не повезет, то и с трёх — справа от Калужской площади метро «Добрынинская», до неё по прямой пятьсот метров с небольшим. Хоть это и вне смертельной зоны, но тамошние мутанты могут и прибежать на звуки боя.
— Муты! — выкрикнул танкист, и в ту же секунду в смотровых щелях замелькали силуэты мутантов. Человекообразные фигуры, покрытые густым волосяным покровом, огромной толпой рвались наперерез танку. Димка ухватился за рукоятки картечницы и придал орудию нужный угол наклона. Танковые картечницы расположены в специально сваренных рамах с распорками и находятся на уровне головы стрелка. Учитывая общую высоту танка, они бьют по нападающим сверху вниз под небольшим углом, чтобы осыпь картечи могла максимально накрыть бошки мутов.
— Готовьсь! — рявкнул Штурвал, быстрыми шагами переходя от смотровых щелей правого борта к левому. До атакующей толпы оставалось не более десятка шагов, но офицер не давал команды. Димка вгляделся в яростно хрипящую толпу и понял, что командир хочет поберечь заряды. Атакующие волны состояли из обычных Хрипунов, а им танк не по зубам. Пока не появятся Прыгуны, Клыкари и Крушители, Штурвал будет стараться уйти своим ходом.
Мчащаяся толпа врезалась в танк, образовывая несущественные вмятины в броне, и боевая машина покачнулась. Танкисты сбросили ход, меняя скорость на мощность, и танк пополз через беснующуюся уродливую ораву. Муты лупили по броне кулаками, у кого-то из них даже оказалась дубина или камень, судя по раздающемуся грохоту, но навредить боевой машине были не в силах. Экипаж был опытный, танкисты заблаговременно опустили отбойники, исключающие попадание мутантов под колеса, и танк шел сквозь хрипящую толпу, громко дребезжа броней на покрытом трещинами асфальте.
— Гудок! — крикнул Штурвал, и все, как по команде, прижали ладони к ушам. Танк шутить не любит, тут лишь на каску с противогазом надежды нет.
Один из танкистов потянул за свисающую на цепи рукоять, и над заполненной мутами дорогой раздался оглушительный рёв. В ушах зазвенело, и Димка схватился за рукояти картечницы, с восторгом выглядывая в смотровую щель. Он обожает этот ревун! Облепившие танк мутанты катались по асфальту, беспомощно выпучив глаза, и сжимали руками уши, натужно хрипя от боли, а спешившие к ним со стороны метро толпы бежали обратно, держась за головы. Воспользовавшись этим, танкисты вывели боевую машину на перекресток и выполнили поворот налево, выезжая на Садовое кольцо. Теперь до Нового Арбата серьёзных поворотов не будет, и это облегчает дело: танку не придется сбавлять скорость.
Но вопреки ожиданию мутанты отступать не торопились. Танк прошел полторы сотни метров, минуя Калужскую площадь, и втянулся в уличное сужение. Боевая машина оказалась между двух выходов метро, до каждого из которых было не более сотни метров, и муты ринулись в новую атаку. На этот раз хрипящие от бешенства толпы мчались со всех сторон, и возник риск застрять в узком месте, если дорога окажется завалена телами.
