Всем, кто верит, гадает цыганка,
Что прильнуть не успела к подушке.
А может быть, я действительно – сплю? В какой?нибудь психушке? Может, мне действительно всё это – Фатамия, мой взлёт к огромной власти, реки крови вокруг меня, Морская Свирель, из?за которой пожертвовал собой Лео, может быть, мне всё это и правда просто снится?
Я действительно чувствовал себя как в дурном сне. Чувствовал, как в голове моей как будто что?то уже целую вечность взрывается, и предсмертная боль от этого взрыва, навеянный этой болью кошмар просто кажутся мне бесконечно растянувшимися во времени.
Коль нет лица – то будь толпою, будь,
Но дело не забудь, свои дела.
И мудрецам Судьбы неведом путь,
Попробуй заглянуть за Зеркала!
Непросто заглянуть за Зеркала…
Жаль, многим очень жаль, многим снится даль без кривизны.
Гнездо кукушки – вот вам истины вашей изнанка,
Пляшет с кем?то незримым цыганка,
Что прильнуть не успела к подушке.
Угораздило же меня заглянуть за эти “Зеркала”! И ведь действительно, очень непросто это было. Но постарался, идиот, ещё как постарался…
Без шутовского костюма и без грима
Шутит шут не ради шума сам с собою,
И с Судьбою под звездою Пилигрима…
Ты опять, Удача, мимо? Шут с тобою!
Я с тобою…
С деревянною трубою, с ветром рядом
Я улягусь под Горою, чтоб проснуться,
И очнуться, и вернуться без награды,
И беззубо тем, кто рады, улыбнуться,
Тем, кто рады, улыбнуться.
Там мерцает ожиданья огонь в тумане,
Там играет на гармони моя маманя,
Быль и небыль – всё смешалось на белом свете,
Птаху в небе зажимает бродяга–ветер,
Может, удастся всё?таки мне когда?нибудь “проснуться, и очнуться, и вернуться”? И улыбнуться “тем, кто рады”? Пусть — “беззубо”, я согласен! Ещё раз увидеть маму, других дорогих мне людей…
Сердце опять сжала колючая боль, и оно затрепетало, как воробей в когтях у кошки. Я затаил дыхание, пережидая. И неожиданно понял, что могу умереть в любой момент, сердце уже просто не выдерживает всего, что со мной и вокруг меня происходит.
Сердце как будто оплела та “колючка ржавая”, о которой пел Бард, и эта колючая проволока шевелилась, медленно сжималась всё сильнее, сдавливая сердце и раздирая его колючками на кровоточащие куски. В любой момент сердце может, не выдержав боли, от которой темнеет в глазах, остановиться навсегда. Но мне почему?то уже опять не хочется немедленной смерти, хочется успеть послушать хотя бы ещё несколько песен Барда.
Сердце, как будто услышав мою просьбу, с усилием опять начало биться. Каждый толчок давался ему с трудом, оно из последних сил продиралось сквозь парализующую боль. Но всё?таки билось. Я был благодарен ему.
На этой кем?то проклятой Земле
Я жил недолго, но успел понять,
Что лучше в Ад попасть и муку на огне
За все грехи, мои грехи свершённые принять.
В Раю мне делать нечего совсем,
Я не хочу блаженства в тишине,
Я видел жизнь во всей её красе,
И этого – достаточно вполне.
Я жил – как мог, отчасти – как хотел.
И милости у жизни не просил,
