У нас, на нашей планете дела обстояли у него пока веселее. Он был всегда бойцом, воином, разрушителем, что?то созидать получалось у него гораздо хуже. Но на Земле было полным–полно того, что действительно ничего другого, кроме как полного уничтожения не заслуживало. И Олег со всей своей свалившейся на него новой силой взялся за это уничтожение.
Мы иногда разговаривали с ним, наедине, чтобы не травмировать женщин и детей теми ужасами, о которых рассуждали. Хотя по телевизору показывали такое, что скрыть было ничего невозможно. Но Олег всё?таки старался не посвящать в свои дела никого, кроме меня, даже Максима он решительно отстранил от наших “взрослых” разговоров.
Планы Олега, которые он мне излагал, особенно перспективные, выглядели совершенно невыполнимыми. Хотя и ближайшие планы ещё совсем недавно тоже показались бы мне бредом несостоявшегося диктатора–маньяка. Беда только (или – счастье, я даже и не знаю), что большинство самых бредовых своих планов Олегу удавалось осуществить.
Олег очень большую ставку делал на военную технологию, которая под его руководством стремительно развивалась в Фатамии. Использование научных достижений Земли в сочетании с мистическими традициями Фатамии действительно давало быстрые поразительные результаты. Уже начались обнадёживающие опыты прямого, без компьютеров, “телепатического” входа специально подготовленных Чёрных Ангелов в Интернет, такое же “телепатическое” прослушивание радиоэфира, создание симбиозов человек–машина, способных к переработке и анализу огромного количества информации за счёт сочетания чудовищного быстродействия компьютера и человеческой интуиции, необъяснимой с позиций машинной логики.
Олег мечтал сделать неотвратимой расплату за, как он говорил, “зверства первой категории” – умышленные убийства детей, особо жестокие издевательства, распространение тяжёлых наркотиков и т. д. Он утверждал, что всегда остаётся информация о совершении этих чёрных деяний, она попадает в единое информационное поле, которое уже удавалось просматривать и даже анализировать, используя компьютерную технологию и телепатические способности Чёрных Ангелов. В будущем, говорил мне Олег и сам верил в свои слова, возможно будет оперативно находить в этом поле информацию о таких зверствах, находить этих выродков и ликвидировать.
Мощное “мистически–интеллектуальное” оружие он использовал не только на Земле, но и в Фатамии, где, несмотря на все его усилия, дела обстояли всё хуже. Я пытался его отговорить, доказывал, что он выпускает джина из бутылки, что никакое оружие не может быть добрым по определению, что если эти технологии попадут в недобрые руки, то…
Олег не хотел слушать, говорил, что всё это и так знает и учитывает в своих планах. Он боялся признаться сам себе в том, что я прав. И продолжал, изо всех сил продолжал разрабатывать и совершенствовать информационное оружие. Ему казалось, что к тому моменту, когда можно будет мгновенно узнавать о совершении нечеловеческого преступления и о том, где находится свершивший его, что когда это станет полностью возможным, проблема борьбы со Злом будет окончательно решена.
Что касается физического устранения преступников, с этим у Олега особых проблем уже не было. Если он точно знал, что совершено преступление “первой категории”, и знал, где находится преступник, этот преступник был обречён.
Олегу удалось наладить массовую подготовку “Чёрных Ангелов”, воинов, несущих смерть силам Зла в Небесном Мире, как в Фатамии зовут нашу Землю. За невероятно короткий срок была подготовлена мощная армия очень умелых фанатиков, считающих счастьем умереть по приказу “Небесного Посланника”. Фатамские мальчишки поголовно мечтали стать “воинами Божественной Волны”, отдать жизнь за “Святого Максима”, то есть за моего сына.
“Божественной Волной” в Фатамии назвали то цунами, вызванное Максимом и Леардо, которое разбило о прибрежные скалы Морского Дракона. А затем стали называть армию Чёрных Ангелов. Почти точно так же, как японцы называли своих воинов “Ками Кадзе” — “Божественный Ветер”, в память урагана, который когда?то уничтожил у берегов Японии флот захватчиков.
А ещё мне это очень сильно напомнило арабских террористов, которые тоже с детства мечтают о смерти в войне с врагами Аллаха.
Я сказал об этом Олегу. Он страшно, по–настоящему обиделся. Он стал говорить, что его Чёрные Ангелы, в отличие от палестинских террористов, не взрывают детей. Я возразил, что это – только начало, что в Коране тоже ничего не сказано о том, что надо убивать детей. Олег вспыхнул и, не прощаясь, ушёл в Космос.
Потом он, конечно, пришёл опять. Я опять пытался убедить его в том, что его идея расправиться со Злом – абсурдна и невыполнима. Пытался подшучивать над ним, сравнивал с неким актёром, ставшим президентом и объявившим огромную страну “империей зла”.
Но Олег в некоторых случаях отказывался понимать шутки. Он совершенно серьёзно ответил, что сам он никогда актёром не был, хотя и стал правителем Фатамии во многом благодаря актёрскому искусству. И что он вовсе не пытается использовать двойные стандарты, как это сделал тот актёрствующий президент, которому, если бы он был честен, следовало бы объявить “империей зла” в первую очередь именно свою страну. Которая живьём сожгла детей Хиросимы и совершила ещё очень много таких же чудовищных злодеяний. Что весь наш мир – это мир, в котором правит Зло, и что он, Олег, борется не с миром, а именно со Злом, с конкретными носителями этого Зла, у каждого из которых есть своё имя, отчество и фамилия.
От своей системы подготовки и использования армии Чёрных Ангелов Олег, разумеется, не отказался.
Отбор кандидатов в “школу Чёрных Ангелов” осуществлялся с помощью очень мощного и чувствительного детектора лжи, тоже, кстати, созданного “на стыке технологий” Земли и Фатамии. В “школу” попадали только особо лояльные, наиболее фанатично преданные Олегу.
