уже “стратил”, второго я ему не дам. Что он делать?то теперь будет?
Будто отвечая на мой немой вопрос, Тайсон пнул меня ногой в пах. Вернее – попытался пнуть. Да, ногами бить он вообще не умеет. Я легко сблокировал, продолжил удар, одновременно поворачивая бёдра, смещаясь чуть в сторону. И выдернул его ногу вверх.
Опорная нога Тайсона тоже вылетела в воздух, он всем весом тяжко грохнулся с высоты на локти, ударился о землю затылком. Да, падать он умеет ещё хуже, чем бить ногами. После такого падения другой бы ещё пару минут отлёживался, пережидая острую боль в отбитых локтях, шум в голове, восстанавливая сбитое дыхание. Но Тайсон поднялся сразу. Тяжело, но сразу.
Я даже почувствовал невольное уважение к нему. Всё?таки он – боец. Не такой уж грозный и умелый, как представлялось, но боец. Который не собирается сдаваться. Хотя наверняка уже понял, что “ловить” в этом бою ему нечего.
Уважение – уважением, но закончить бой как?то надо. Я ударил ногой сам, удар пришёлся в грудь и сшиб Тайсона на землю как спичечный коробок со стола. Сдавайся, думал я. Сдавайся, лежи, не спеши подниматься, и мне не придётся бить тебя тем страшным ударом, которым я вчера уложил Олега.
Но Тайсон не сдался. Опять поднялся, на этот раз – мучительно медленно, но поднялся. Я видел, что он уже не представляет из себя никакой опасности, и добивать его у меня просто не поднималась рука. Несмотря на свои страшные клятвы – не жалеть, я всё?таки пожалел его.
И расплата наступила очень быстро.
Немного отдышавшись, Тайсон вновь приблизился ко мне и опять ударил ногой. Так же неловко, как и в первый раз. И я так же, как и от его первого удара ногой, стал уходить влево, поворачивая бёдра, готовясь вновь подхватить его ногу. Забыв, что опытный боец два раза подряд на один и тот же приём не ловится…
Тайсон почему?то не закончил удар ногой, его ступня на пол пути отдёрнулась назад. Я ещё размышлял над тем, зачем он это сделал, а в голове моей взорвалась боль.
Я попался на ещё одну элементарную уловку, с которой тоже не раз знакомил нас Олег. С помощью угрозы одного удара “раскрыть” противника для нанесения второго, решающего. Вот и Тайсон “раскрыл” меня фальшивым ударом в пах. Мастерски раскрыл. И ударил по–настоящему. В голову.
Удар опять пришёлся в тот же, уже заплывший, левый глаз. И был он гораздо сильнее того первого удара. В тот раз Тайсон бил без замаха, резко, но легко, только для того, чтобы ошеломить, сделать беззащитным от последующих атак… А сейчас он сразу “вложился” от души. В голове у меня зашумело, я “поплыл”.
Всё куда?то отдалилось, сделалось не совсем реальным. Рёв зрителей, вспыхивающие в глазах искры, шум в голове, удары, почему?то совсем не болезненные, всё это происходило как будто не со мной. Я как будто со стороны наблюдал, как шатающийся, обливающийся кровью пацан пытается защищаться от безжалостного и умелого боксёра. Что?то у этого пацана получалось, видно было, что он тоже что?то умеет, но сейчас он был обречён. Долго ему не продержаться, ещё секунда – две, и он упадёт…
Мысль о том, что сейчас я упаду, как будто обожгла меня. Падать мне – нельзя. Иначе Сашка влезет, и его так измордуют, что… Падать – нельзя!..
С отчаянным, рвущим мышцы усилием, вкладывая всего себя, весь свой страх, гнев, обиду, решимость, я пошёл на иай учи. На настоящее иай учи. Шагнул вперёд, шагнул, уже не думая о защите, шагнул, чтобы умереть, но при этом убить. Сгрёб, подтянул Тайсона к себе хлёсткой оплеухой слева и почти одновременно “насадил” его на жёсткий встречный удар правым кулаком.
Мгновенно шум в голове стал гораздо тише. Оказывается, не столько шумело в голове, сколько бешено орали “шестёрки” Тайсона, увидевшие, что их вожак всё?таки сумел переломить ход боя. Орали, ожидая, когда наконец Тайсон прикончит меня. И мгновенно замолкли, когда Тайсон упал. По тому, как он упал, всем было совершенно ясно, что он уже не поднимется. По крайней мере в ближайшие полчаса.
Я медленно приходил в себя. Меня всё ещё шатало, тошнило, в глазах всё расплывалось, я никак почему?то не мог сфокусировать зрение. Я стоял над поверженным противником и собирал в себе остатки сил, чтобы добить его, если он попытается встать, добить без всякой на этот раз жалости.
Тайсон не вставал. Он был без сознания. И возле него уже суетился Сашка, щупал пульс, пытался делать искусственное дыхание.
Я испугался, что убил Тайсона. Но не очень испугался. Я был ещё не совсем здесь, ощущение нереальности происходящего ещё не до конца развеялось. И, кроме того, вспомнились слова Олега, что ударом в корпус я Тайсона не убью, хотя и “отключу” надёжно. Олег – он врать в таких делах не станет. Ударил я именно в корпус, так что волноваться нечего.
Наконец это понял и Сашка. Он оставил Тайсона в покое и переключил свою заботу на меня. Осторожно поддерживая под локоть, подвёл к пожарному крану, помог умыться. Стало легче. Лицо было сильно распухшее и как будто чужое, левый глаз свосем закрылся, и я с ужасом подумал, что будет, когда меня увидит мама. По тому, с какой болью смотрел на меня Сашка, понял, что выгляжу ещё хуже, чем мне это показалось.
Вокруг меня молча топтались ребята. И одноклассники, и чужие. И тоже смотрели на меня с болезненным сочувствием. Чёрт, что же делать?!
— Как там Тайсон? – хриплым чужим голосом спросил я.
Тут же мне услужливо рассказали, что Тайсон “начал очухиваться, но вставать пока не пытается”. Значит, жив всё?таки. Ну и ладно. Особой злости к нему я не чувствовал, жалости – тоже. Он был мне сейчас безразличен. Было обидно, до слёз обидно, что так глупо дал себя разукрасить. Теперь от мамы
