Она снимает очки. Глазищи у нее… да, это что-то. Широкая оправа плюс линзы все-таки скрадывают не вполне человеческий (мягко выражаясь) вид, а так было бы трудно привыкнуть.
У Жужи – «птичье зрение». Глаза не просто навыкате, как, скажем, у людей с больной щитовидкой, а выдаются вперед и вбок. Угол обзора – до двухсот сорока градусов. Радужка пепельно-серая. Зрачки совершают моментальные движения, реагируя буквально на все, причем независимо друг от друга. Даже чисто внешне это впечатляет, но если к тому же знать, что зрение у девочки многофокусное, что монокулярным или бинокулярным оно становится по желанию и что в сетчатке у нее имеется четыре вида цветочувствительных клеток, а не три, как у всех…
– Там, на крыше, – показывает Жужа на здания, тянущиеся вдалеке, по другому берегу Адского канала. – Стоит, смотрит на нас. Странная какая-то…
Отсюда, само собой, никакой «странной тети» нам не видно, слишком далеко. Эйнштейн хватается за свой бинокль. Мой остался в Доме коменданта, в моем кабинете, так что я живо сдергиваю оптику с Леденца, он и пикнуть не успевает.
Смотрим, ищем, никого не находим.
– Ушла, – констатирует Жужа и вздыхает с завистью. – А волосы, какие ж у нее волосы… Хочу такие.
Она печально вздыхает, машинально касается своих «мышиных хвостиков»…
Может, всего лишь детские фантазии? Придумала себе маму, которой у нее нет, или воображаемую подругу с волосами, каких у нее никогда не будет, а мы с Эйнштейном понапрасну насилуем зрение и оптику?
Разобраться не успеваем: слышим странный звук, похожий на стон. Натали держится за голову, мучительно морщась. Я подскакиваю к ней:
– Что такое, малыш?
– На мозги все давит и давит. Еле терплю. Как будто снова в Чернобыле.
– И ты молчишь?! – взвивается Эйнштейн. – Дура!
– Чернобыля давно нет, схлопнулся! – кричит она в ответ. – Откуда давление? Я думала – это Лоскут шибанул, но до сих пор не проходит, зараза… наоборот, усиливается…
– На что похоже, детка? – торопится спросить Эйнштейн. – Можешь описать?
– На атаку контролера. Ну, бред же… откуда тут контролер… главное, сильный, сука…
Сказала она это, и я сам вдруг осознаю, что испытываю примерно то же, только в стертой форме. Мозги мои и правда что-то прессует. В чернобыльской Зоне говорили – ментальное давление. Было дело, Натали однажды столкнулась с тварью, прозванной контролером и обладавшей уникальными способностями подчинять чужую волю, – тогда разошлись при своих, встреча закончилась вничью, но сейчас-то? Где Чернобыль – и где Санкт-Петербург?!
Смотрю на Эйнштейна и вижу – его посетили те же мысли, те же ощущения.
Шеф реагирует моментально: возможно, это и спасает Новую Голландию. Заодно и всех нас.
– Надеть шлемы! – командует. – Передать по цепочке! Боевая тревога!
Шлемы похожи на мотоциклетные, с металлической прослойкой внутри, они входят в стандартный комплект сотрудника Вивария, не говоря уже об охранниках. Даже пробники не столь важны на нашей территории. Шлемы худо-бедно защищают мозг от воздействия электромагнитного поля, а подавляющее большинство суггесторов (в том числе чернобыльский контролер) – именно «электромагнетики». Никакой аномал пока не способен преодолеть эту простенькую защиту; во всяком случае, Натали не может, а она – самый сильный суггестор из всех, кого я встречал. Остается еще акустическое воздействие, но оно не сравнится по действенности с электромагнитным. Так что шлемы – это да. И побыстрее…
Не все успели.
Когда остров атакуют, с четверть наших остается без защиты, то есть без шлемов. С голенькими, ничем не прикрытыми мозгами, дави не хочу. Их и раздавил невидимый суггестор. Вообще экипированы наши секьюрити так себе, стандартные комплекты «Витязь», у которых вдобавок вся электроника к чертям полетела. Охраняют базу обычные контрактники, навербованные Центром с бору по сосенке. Есть среди них, конечно, ребята опытные, но и они не элита, нет. А остальные… Не будем о грустном.
Плюс некоторое количество сталкеров, которые скорее разведчики, чем охранники. Такой вот гарнизон. В случае серьезного штурма – жидко и неубедительно.
С другой стороны, кто ждал штурма? Ничего подобного не ждали, тем более сразу встык за большим сюрпризом в виде свалившегося с неба Лоскута…
Зачем его вообще штурмовать, этот чистенький остров, лишенный реальных ценностей?
Зато те, кто двинулся на приступ, – натуральный спецназ. Снаряжение по высшему сорту – спецкостюмы, каких я раньше не видывал, гаджеты всякие, причем в рабочем состоянии! У нас даже пьезозажигалки перестали искру давать, а у них почему-то все прекрасным образом фурычит.
Работающие гаджеты, впрочем, засек лишь я. Кто еще, кроме Питера Пэна, смог бы эту странность
