— Ты, гадина, отца едва до смерти не довела и спрашиваешь, в чем дело?! — визжала мачеха, а у меня от ее крика аж уши заложило.
— До смерти?! — ахнула, уловив в ее словах самое главное.
— Конечно! Он как узнал, что ты беременна, места себе не мог найти! — крикнула мачеха, опасаясь подойти ближе.
— Как он узнал? — спросила, тем самым признав факт беременности. Жаль, что он узнал не от меня. Да еще небось в ужасной интерпретации. Лучше бы я сразу сказала…
— Я рассказала! Думаешь, не видела, как тебя тошнило по утрам? А сейчас это и так заметно! Распущенная потаскуха! Кто ж тебя замуж возьмет?!
«Все, швабра, ты достала!» — угрожающе заявил Дан.
«Подожди. Это между нами!» — попросила я.
— Я не… — попыталась вставить хоть слово в словесный бред женщины. Вот ведь странность, я была быстра на язык даже с грозным Властелином, но терялась и лепетала как девочка, сталкиваясь с кошмаром моего детства.
— Что ты «не»? Принесла в подоле — молчи теперь! — продолжала кричать мачеха. Было странно, что на ее визг никто не прибежал — ни отец, ни Марфа.
— Но Алекс… — попыталась оправдаться я.
— Ах, Алекс! Так этот выродок тебя бросил! — кричала Кассандра с такой силой, что казалось, еще секунда, и из ее рта побежит пена, а глаза вылезут из орбит.
«М-да, с душевнобольными лучше не спорить…» — проворчал Дан.
— Нет! Вы не понимаете! — попыталась образумить я женщину, но она и слова не дала вставить.
— Дура ты, как я погляжу! Он же тебя беременную бросил! — Во взгляде Кассандры появилось сочувствие. Видя, что ее агрессия уменьшилась, я успокоилась и погасила фаербол.
— Не бросал! — крикнула я, понимая, что зря оправдываюсь. С этой женщиной рядом я чувствовала себя не сильной магичкой, а маленькой девочкой, которую ругают за разбитую вазу. Наверное, это комплексы из детства. Мне казалось, что я от них избавилась, но это не так…
— Да ты сейчас что угодно соврешь, чтобы себя оправдать! Сиди в комнате — я все устрою!
— Что устроите?!
— Молчи, мерзавка! — процедила Кассандра. Она затолкнула меня в комнату и закрыла дверь. Я опустилась на кровать. Ничего не понимаю…
«Мам, она что-то задумала…» — опасливо сказал Кир.
«Йухууу, приключения!» — радостно изрек Дан, вновь затанцевав, а я схватилась за живот. Скорее бы уже родить. Я его в отместку на танцы отдам!
«А что делать-то?» — я мысленно обратилась к сыновьям.
«Главное, не переживай! Можно было бы и уйти, но мы деда услышать хотим. А вообще мы что, не маги, что ли? На крайняк прорвемся! Да и папка скоро прибудет!» — поддержал меня Дан. Что ж, стоило последовать совету…
Через час мачеха, окатив меня презрительным взглядом, приказала выходить.
— Какого черта вы творите?! И где отец?! — закричала я, растеряв все самообладание, которое копила все время «заточения».
— Да в порядке все с отцом твоим! Что ему будет? В столовой сидит. А днем с Марфой на рынок ходил. Сам вызвался! Ишь, чего удумал, с прислугой ходить! — Ворча себе под нос, мачеха ушла, предварительно сообщив, что ужин уже накрыт и ждут лишь меня.
Пришлось спускаться, хотя предчувствие подсказывало, что произойдет нечто нехорошее. Один взгляд на комнату, и стало ясно, что это самое предчувствие не подвело — за праздничным столом с раритетными серебряными приборами и фарфоровым маминым сервизом собралась вся семья и незнакомый мне до сего дня парень.
«Охренеть», — прокомментировал увиденное Дан, а я начала судорожно соображать, о каком празднике забыла. День рождения мачехи? Их с отцом годовщина свадьбы? Решив не заострять на этом внимания, быстро сбежала по лестнице и подошла к отцу. Тот с небольшим осуждением посмотрел на меня, после чего заключил в теплые объятия.
— Пап, — тихо начала я, но он приложил палец к губам, призывая к молчанию, и подмигнул в знак поддержки.
«Деда-а-а!» — обрадованно протянул Дан, а я улыбнулась.
— Эллинор! Где твое воспитание?! — воскликнула Кассандра, недовольно поджав губы.
— Все вашими стараниями! — хмыкнула я, присев на стул, что всегда считала своим. Рядом со мной оказался незнакомый мне паренек, и я украдкой рассматривала его. На вид ему можно было дать лет двадцать пять. Взгляд затравленного зверька, профессорские очки, бегающие глазки, тонкие руки без намека на мышцы, тонкие пальцы пианиста (лучше бы он контрабас за спиной таскал). Все это свидетельствовало о том, что передо мной
