которых получались лучшие жрицы любви, скорее умерли бы от голоду, чем стали торговать собой в таком отвратительном месте.
Пожилой бармен-землянин краем глаза следил за стареньким, похожим на паука, роботом-уборщиком, который кряхтя ползал с губкой по залитой пивом металлопластиковой стойке.
Блад присел на высокий неудобный табурет, Жак с Олафом разместились по обе стороны от него. КОК, сложив руки на груди, встал позади, подозрительно оглядываясь вокруг.
– Чего желаете? – лениво спросил бармен.
– «Джек Дениелс», три по сто, – заказал Блад. – Четвертую тебе.
«Спасибо», – поблагодарил Дан. Последние события так достали его, что выпивка была очень кстати.
«Откуда бы ты ни взялся, зануда… Будь, братан», – развязно ответил капитан и лихо опрокинул виски одним глотком.
Он с удовольствием выпил бы рома, как истинный пират – это было его давней мечтой. Но, увы, секрет приготовления древнего напитка был утрачен лет двести назад.
– Вредно для здоровья, – тихо заметил КОК. – Лучше пить сок алоэ.
– Кэп, может, прикажете Сяо Ли перепрошить его? – взмолился Олаф. – Ну последнего удовольствия в жизни лишает, гад искусственный…
Бармен опустошил стакан, выдохнул:
– Двадцать кредитов.
Блад подал чип-карту:
– Повтори всем.
После второй спросил:
– Торговцы есть?
– Что интересует? – слегка напрягся старик.
– Да ничего особенного. Кое-что для ремонта корабля.
– Есть тут парень, который этим занимается, – бармен указал на столик, за которым, потягивая из стакана воду через трубочку, сидел одинокий уроженец Джангалы.
– Никогда не имел дела с джангальцами, – пробормотал Жак. – Какой-то он странный.
– Он осьминог, – пожал плечами Акула. – Чего тут странного?
– Угостите его водой, – посоветовал бармен. – Больше-то джангальцы ничего и не пьют.
Блад заказал воду, с двумя стаканами подошел к торговцу. Биолог не назвал бы его осьминогом, но, возможно, признал бы головоногим моллюском. Джангалец был невысок, ростом меньше среднего человека, мускулист, с плотной кожей без растительности – сейчас болотно-зеленого цвета, что говорило о спокойствии существа. Туловище напоминало человеческое, только опиралось не на две ноги, а на четыре. Рук было столько же. Большая лысая голова сразу переходила в плечи.
У джангальца были огромные глаза, плоское лицо, щелочки ноздрей там, где полагается быть носу, и клюв вместо рта. Казалось, он вполне доброжелательно разглядывал Блада – хотя разве поймешь чувства осьминога? Акула настроил коммуникатор, закрепленный на левом запястье, на функцию перевода, спросил:
– Позволишь тебя угостить? – и поставил стаканы на стол.
Физиономия и тело джангальца вдруг тревожно побагровели, глаза налились алым. Четыре руки резко нырнули под стол, вынырнули, уже сжимая бластеры.
– Спокойно-спокойно, – произнес Блад, недоумевая, чем могло разгневать осьминога его предложение.
Моллюск что-то едва слышно прочирикал.
– Сзади, кретин, – шепотом перевел коммуникатор.
В зале стало подозрительно тихо. Акула медленно, стараясь не делать резких движений, положил ладонь на рукоять бластера и развернулся.
В дверях стояли пятеро вооруженных до зубов мужчин. Те, что по краям, сжимали в руках пулевые миниганы. Правый медленно переводил оружие с одного посетителя на другого, левый держал на мушке Жака с Олафом. Средний, мускулистый негр, вооруженный рейлганом, целился прямо в лоб Бладу. Остальные двое, хрупкие голубокожие веганцы с лазерниками, стояли позади, подстраховывая рейлганщика.
Олаф с Жаком не остались в долгу, направили бластеры на пришедших. Интересно, что в итоге оружие оказалось у всех присутствующих. Пьяная компания землян вскинула бластеры, проститутки подняли изящные дамские иглометы, бармен залег за стойкой с плазмометом. Только КОК стоял безоружным, свободно свесив руки вдоль тела. Взгляд его был таким, словно он никак не мог понять, что происходит.
Нападавшим пришлось вступить в переговоры. Чернокожий, не сводя глаз с Блада, длинно сплюнул, процедил сквозь зубы:
– Не шуршать, леди и джентльмены. Это не грабеж. У нас вопросы только к одному засранцу, – он кивнул на Акулу. – Остальные, во избежание лишних дырок в теле, могут выйти.
