браслету на его руке, а потом сказала с неожиданной страстью: — Пообещай мне одну вещь! Если такое случится, пожалуйста, приди в последний раз и расскажи мне. Я не хочу гадать о том, что с тобой случилось. Обещай мне.
— Я никогда не исчезну, не попрощавшись с тобой, Хава, — серьезно сказал он. — Клянусь.
Они продолжали танцевать, и музыка звучала по-прежнему весело, но настроение их уже изменилось. Джинн попытался представить, как это будет: вот он каким-то чудом освобождается, поднимается над грязными улицами и душными комнатами, летит к ее знакомому окну. Он попрощается с ней… И тут внутри у него словно что-то заело. Он пропустил шаг и попытался исправить ошибку.
— Что с тобой?
— Все нормально. — Он крепче обхватил ее за талию. — Просто представил себе, как это будет. Как я освобожусь. — Он замолчал, не зная, что сказать, но чувствуя, что должен это сделать. — Как бы я хотел показать тебе…
Оркестр закончил мелодию эффектным пассажем, и гром аплодисментов не дал ему договорить. Она не сводила глаз с его лица и ждала, что он скажет дальше, но толпа вокруг начала скандировать: «Шпиль! Шпиль!» Джинн вопросительно посмотрел на нее, но она покачала головой, очевидно тоже не понимая.
Дирижер улыбнулся и поклонился танцорам. Те продолжали громко приветствовать его. Новые пары спешили присоединиться к уже стоявшим на площадке, и скоро она оказалась переполненной. Дирижер промокнул лоб платком и поднял палочку. На этот раз музыка оказалась другой: быстрее, пронзительнее, выше. Мужчины хватали своих партнерш за талию, прижимали их к себе куда ближе, чем в прошлых танцах, и быстро кружили, переступая с ноги на ногу. То тут, то там раздавался пронзительный женский смех. Те, кто оставался за столиками, с удовольствием хлопали в ладоши.
Музыка словно пронизала Джинна насквозь. То, что он собирался сказать, потеряло форму и затопило его изнутри неясной и сладкой тоской. Он закрыл глаза, чувствуя себя одновременно обессилевшим и полным лихорадочной энергии.
— Наверное, это и есть шпиль, — сказала Хава, наклонившись к его уху, — но я не умею его танцевать.
— Зато я умею. — Он прижал ее к себе.
— Ахмад… — поразилась она.
— Держись крепче! — скомандовал он и закружил ее.
Одна его рука держала ее за талию, пальцы другой переплелись с ее пальцами. Глаза его были закрыты, но он прекрасно сохранял равновесие. Поначалу она боялась, что он не удержит ее, но скоро успокоилась и расслабилась у него в руках, а он, почувствовав это, ощутил горячий прилив радости.
— Закрой глаза.
— Но мы упадем!
— Не упадем.
И они действительно не упали и не столкнулись ни с кем из соседей. Другие танцоры начали обращать внимание на эту эффектную высокую пару, кружащуюся в собственном мире. Толпа постепенно расступалась, чтобы дать им место и лучше видеть. А они кружились все быстрее и быстрее, и глаза их были закрыты! Как они это делают? Мелкий шаг женщины идеально совпадал с шагом партнера; они описывали круг за кругом, и центром каждого был он. Среди всего этого безумного движения внутри у Джинна разлился удивительный покой, и на один прекрасный долгий миг весь мир перестал существовать…
Кто-то тронул его за плечо.
Он открыл глаза и едва не врезался в девушку по имени Филлис. Хава споткнулась, он подхватил ее и удержал. Филлис испуганно отступила и, виновато взглянув на него, обратилась к Хаве на идише:
— Хава, прости, но там Анна. Она увидела Ирвинга с другой девушкой, и они подрались. Он совсем пьяный и говорит ужасные вещи. Я боюсь, что-нибудь случится. Не мог бы Ахмад вмешаться? Я бы не стала его просить, но Джерри и Стэнли уже ушли.
Джинн слушал ее, притворяясь, что не понимает. Досадное происшествие, конечно, но он поможет, ради того чтобы этот вечер закончился мирно. Хава тем временем застыла на месте, точно окаменела.
— Он бьет Анну? — спросила она таким тоном, что Филлис испуганно отшатнулась. — Где они?
— На улице.
Она схватила Джинна за руку и потянула за собой так, что он едва не упал.
— Хава, подожди, — попросил он, но она уже ничего не слышала.
Как стрела она неслась сквозь толпу, и он чувствовал, как дрожит ее напрягшееся тело.
Миновав зал и вестибюль, они выскочили на улицу. Несколько человек курили перед входом, но ни Анны, ни этого Ирвинга не было видно. Потом донеслись голоса: кричали мужчина и женщина. Хава остановилась, покрутила головой и коротко сказала:
— В переулке.
Они свернули за угол. В конце переулка ее подруга Анна боролась с мужчиной. Всхлипывая, она вцепилась в него и пыталась подняться на ноги.
