тоже должны были разжечь камин.
В столовую вошла горничная с толстым шерстяным одеялом и, сунув его в руки Софии, поспешно отошла. Высокая женщина и оборванец, закутав своего товарища в одеяло, с трудом подняли его на ноги, поддерживая с двух сторон. София положила руку на плечо женщины, словно брала ее под свое покровительство, и под взглядами собравшихся четверо вышли из столовой.
— Отец, я все объясню позже, — пообещала София, не оборачиваясь.
В комнате у девушки они опустили его на кровать и засунули под одеяло медную грелку. Оборванный нищий, которого, кажется, звали доктор Салех и который говорил только по-арабски, подбросил дров в огонь, и скоро в комнате стало достаточно тепло даже для Софии. Потом доктор Салех переговорил о чем-то с высокой женщиной, Хавой, часто поглядывая на хозяйку.
— Простите, что мы втянули вас во все это, — чуть погодя обратилась к Софии женщина, — но у нас не было выбора. Речь шла о жизни и смерти Ахмада. Я так понимаю, вы знаете, кто он такой?
— Кажется, да. А вы… вы тоже такая?
Женщина, похоже, смутилась и отвела глаза:
— Нет, я… другое. Голем.
София понятия не имела, что это означает, но не стала расспрашивать и только кивнула:
— Пожалуйста, объясните мне, что случилось.
И женщина, назвавшаяся големом, рассказала. София чувствовала, что многие подробности пропущены, но вопросов не задавала. Она подала голос только один раз, когда услышала, что Хава нашла его в чаше фонтана в Центральном парке.
— Но это же то самое место, где мы с ним познакомились! — растерянно воскликнула она. — Я все-таки не понимаю, почему он это сделал?
— Может, хватит говорить обо мне так, точно меня здесь нет? — раздался голос с кровати.
Хава первой подскочила к нему — она двигалась так невероятно быстро!
— Привет, Ахмад, — тихо сказала она.
— Хава, зря ты меня спасла.
— Не говори глупости. И так слишком многое потеряно.
Жесткий смешок.
— Ты еще сама не знаешь сколько.
— Тсс. — Она сжала ему руку, словно желая убедиться, что он действительно здесь; София вдруг почувствовала себя посторонней в собственной комнате.
Джинн заметил доктора Салеха и что-то сердито сказал ему по-арабски. Доктор ответил в том же духе, резко и насмешливо, а потом неуверенно провел рукой по лбу. София еще раньше успела заметить, что он выглядит совершенно больным. Женщина о чем-то его спросила, он отмахнулся, но было ясно, что в душной комнате ему становится все хуже.
— Боюсь, у доктора Салеха было очень тяжелое утро, — сказала Хава, — а кроме того, он ничего не ел.
— Ну конечно. Сейчас я отведу его вниз, о нем там позаботятся.
На лице Голема появилось странное выражение, словно она вслушивалась во что-то далекое.
— И еще хорошо бы сказать всем, кто там столпился, что мы вас не убиваем и что ломать дверь не надо.
— А они собираются?
— Боюсь, что да.
— В таком случае спасибо, что предупредили, — кивнула София, решив поскорее разузнать, что такое голем.
Она отвела доктора Салеха в кухню и решительно приказала слугам накормить его и позаботиться о нем. Они таращились на нее так, словно у нее вдруг выросли рога, но послушно кивали. Уходя их кухни, она слышала их взволнованный шепот.
Наверху ей сообщили, что родители ожидают ее в библиотеке. Она решила на полную использовать неожиданно выпавшую возможность. Она объяснит родителям, что слуги обязательно станут сплетничать и ее репутация неизбежно пострадает. Почему бы не разорвать помолвку прямо сейчас, не дожидаясь скандала? И может, тогда ей стоит немного попутешествовать, пока не утихнут слухи? Индия, Южная Америка, Азия. Там, где тепло.
Спрятав улыбку, она отворила дверь библиотеки.
Утренняя служба уже началась, когда Майкл Леви подошел к бывшей синагоге своего дядюшки. До этого он бесцельно бродил по Нижнему Ист- Сайду, стараясь осознать, во что превратилась его жизнь, и не сразу понял, куда пришел. А когда понял, у него уже не оставалось сил менять курс. О своей квартире ему даже думать не хотелось. В приютный дом он тоже не мог вернуться из страха, что она все еще будет там. Наверное, ему следовало быть благодарным за то, что она успела предостеречь его и он, по крайней мере, сохранил жизнь, но в данный момент в душе Майкла не находилось места для
