— Внутри его не нашли. Наши люди продолжают обыскивать здание. Возможно, он сбежал. Мы должны найти ублюдка, пока он не ушел далеко. Соберите парней и прочешите улицу в обоих направлениях. Я направлю к вам подкрепление. Живее! Живее!
Этот голос принадлежал моему волосатому закадычному другу. Когда наемники Реворуба побежали к воротам ограды, он снова возобновил переговоры через аудиоконсоль. Я подождал, пока последний из его подчиненных не свернул за угол, затем, свесив ноги, прервал беседу демона. Оба моих каблука с силой обрушились на его мерзкую квадратную голову. Он носил военный шлем, сделанный из арамидных волокон. Мне не удалось расколоть его череп, хотя подобное желание имелось. Когда он рухнул на землю, я спрыгнул вниз, второй раз за неделю прижал колено к его горлу и ткнул ему в живот ствол моего револьвера.
— Как поживаешь, Ревушка?
— Чтоб ты сдох, Доллар, — прохрипел Реворуб. — Считай, что ты уже мертв.
Он натужно застонал от боли. Я был доволен. Удар получился отменным.
— Глупец, я давно уже умер. Иначе как бы я стал ангелом?
Мне пришлось чуть сильнее надавить коленом на его горло.
— Сколько у тебя здесь людей?
Он ответил на мой вопрос презрительным взглядом. Я прижал ствол оружия к его паху.
— Помнишь наши прошлые встречи? Конечно, помнишь. Я тоже ценю их каждую минуту. Почему, работая на Элигора, ты нянчился с Трававоском? Ты же возглавляешь службу безопасности Великого Герцога. Зачем тебе нужно было подрабатывать телохранителем простого обвинителя?
Он сердито посмотрел на меня. Его одна бровь на оба глаза образовала букву V.
— Я ничего не скажу тебе, Доллар. Просто запомни, что ты труп. Твоя смерть будет еще хуже, чем у Трававоска! Князь съест твое сердце.
— Возможно, съест. Но если ты не ответишь на мои вопросы, тебя не будет рядом, чтобы порадоваться этому.
Я блефовал, и, вероятно, он чувствовал, что у меня не было времени для настоящего допроса.
— Счастливой поездки в Ад, крылатый придурок, — тихо прохрипел Реворуб.
Я немного ослабил давление на его пережатое горло.
— Давай… Убей меня! Великий Герцог даст мне новое тело.
— Ты уверен?
Я выпрямил спину, по-прежнему прижимая колено к его глотке.
— Тогда он вряд ли обидится, если я отстрелю тебе яйца?
Мы помолчали несколько мгновений. Посмаковав выражение на его зверином лице, я всадил ему в пах две серебряные пули со смещенным центром тяжести, затем вскочил на ноги и побежал к воротам. Громкие крики Реворуба за моей спиной напоминали сирену воздушной тревоги. Через полминуты все члены его шайки, остававшиеся в здании, должны были высыпать из Зала островитян.
Добежав до угла здания, я сменил направление и вскарабкался на высокую ограду. Мои брюки зацепились за пику наверху забора. Я порвал штанину, потерял равновесие и, размахивая руками, упал вниз. Что-то тихо пискнуло подо мной, смягчив удар о землю. Я увидел в полумраке угловатую фигуру. Рядом лежал велосипед, с крутившимися колесами. Еще мгновение, и я был уже на ногах, сжимая в руке револьвер, — готовый стрелять и убегать от погони. К счастью, передо мной была Эди Парментер. Я подбежал к девушке и помог ей подняться.
— Эди, сматывайся отсюда! — прошептал я. — Торопись, малышка!
— Все нормально, — ответила она.
Голос Парментер казался таким спокойным, словно мы беседовали перед ее школой, а не убегали от наемных убийц.
— Я живу неподалеку. Не волнуйтесь обо мне. Им нужны вы, а не я.
Взобравшись на велосипед, она повернулась ко мне.
— Эй, мистер! Надеюсь, вы не потеряли ту вещицу? Золотое перо?
Я не понимал, о чем она говорила. Затем пришел момент просветления.
— Не бойся, детка. Я не приносил его на встречу. Будь осторожна.
— Вы тоже, мистер Доллар.
Завертев педалями, она скрылась в темноте. У меня не было времени радоваться откровению Эди. Предмет Элигора оказался каким-то пером. Со стороны Зала островитян до меня доносились вопли Реворуба. Где-то у ворот уже слышались шаги, которые приближались ко мне. Я помчался по затемненному тротуару в ту сторону, где оставил машину Живая изгородь скрывала меня от света уличных фонарей. Мой арендованный автомобиль по- прежнему стоял на стоянке у перекрестка Кинг-стрит и Джефферсон-авеню. До него оставалось не больше тридцати-сорока ярдов. И хотя за моей спиной раздавался топот ног, я уже верил в успех и нащупывал в кармане ключи от машины — не такой уж легкий маневр, когда вы бежите, оглядываетесь через плечо и держите в другой руке оружие.
Внезапно кто-то крикнул:
