в саду. Чернокнижник научил меня находить особый корень для приготовления леденцов. Если леденцы сварены правильно, то от них волосы принимают любой цвет. – Маркиза подняла залитое слезами лицо и, дрожа, протянула руки к Сентябрь. – Я взяла его за руку и сказала: «Можешь называть меня Мальвой».
Сентябрь застыла с широко раскрытым ртом.
– Дни пролетали как во сне, Сентябрь. Я и оглянуться не успела, как обзавелась мечом и поразила короля Златожрала и свору его цепных облаков, и стала Королевой. Я правила долго, справедливо и мудро. Любой тебе подтвердит. Я вышла замуж за моего чернокнижника. Мы были счастливы. Волшебная Страна процветала, и я уже с трудом припоминала, как выглядят томаты. Рядом со мной играла моя Леопарда. Со временем я поняла, что у меня будет ребенок. Я еще не говорила об этом моему Чернокнижнику. Я наслаждалась своей тайной, лежа на широкой лужайке перед дворцом, положив голову на бок Леопарды и то засыпая, то пробуждаясь вновь.
Я помню… точнее, когда я думаю об этом, мне кажется, что я помню этот «тик-так». Последний «тик-так» моих часов. В этот кошмарный миг меня выдворили из Волшебной Страны, будто меня здесь и не было. Я проснулась в отцовском доме, в старом шкафу, свернувшись клубочком, будто прошло совсем мало времени. Ни Леопарды, ни чернокнижника, ни ребенка. Мне опять двенадцать, я голодна, вот-вот вернется пьяный отец и начнет на меня орать. Но как же ясно я все помнила! Всю мою жизнь в Волшебной Стране, которую у меня отобрали в один миг только из-за того, что время вышло. Сентябрь, ты же наверняка понимаешь, что я чувствовала. Я задыхалась от несправедливости и обиды! Я кричала, я пинала деревянные стенки шкафа, надеясь вернуться обратно. Я рыдала так, словно сейчас умру. Отец отыскал меня и избил за то, что полезла куда не просили. Я ощущала вкус крови во рту.
Маркиза опустилась на колени. Яго прижался к ее щеке шелковистой черной головой.
– Но как же… как ты вернулась? – тихо спросила Сентябрь.
– Я пробилась, Сентябрь, проложила себе путь зубами и когтями. Я была готова расколоть мир пополам и забраться в трещину. Я до боли в глазах изучала мебель на чердаке в поисках обратного пути. Но шкаф был просто шкафом, комод – комодом, а шкатулка – шкатулкой. Я жадно читала газеты, выискивая сообщения о пропавших детях и умоляя отца отвезти меня туда, где они пропадали. Он, конечно, ничего такого делать не стал. Вместо этого он снова женился, и мачеха отослала меня в школу-пансион, чтобы избавиться от меня. Мне было все равно – я сама была рада от них избавиться. Школа была старой и скрипучей, с пыльными углами и сквозняками в коридорах. Если верить сказкам, в таких местах как раз и скрывается вход в Волшебную Страну. И вот однажды утром по дороге на урок геометрии я сделала шаг по грязной булыжной мостовой, а следующий шаг уже по золотистому полю светящейся пшеницы. Переход дался мне нелегко: кровь из носа и, кажется, даже обморок. Людям вообще нельзя переходить так резко. Но это был единственный способ.
– Какой способ? – обмирая от страха, спросила Сентябрь.
– Часы, Сентябрь. Часы – это все. Это единственный повелитель и судья. Мне нужен был помощник. Кто-то в Волшебной Стране. Не муж, не Леопарда, а друг. Кто-то, чья преданность и любовь ко мне были бы сильнее любого закона, любых границ, сильнее, чем кровь, или рассудок, или большая кошка, или человек. Кто-то, сотворенный моими собственными руками, кто любил бы только меня, кто не мог бы перенести разлуки со мной.
– Алкали!
– Да, Алкали, мой бедный голем. Она рисковала самим своим бытием, когда пришла сюда, где неутомимая вода смыла большую ее часть. Она победила стражников, а в те дни это были духи медведей, и пробралась в эту комнатку. Она запустила мои часы в обратную сторону и буквально втащила меня в этот мир, ухватив за загривок. Тогда я этого не знала. Узнала только позже, когда сама пришла сюда и обнаружила ее следы. Стоя на ее мыльных следах, я остановила свои часы, чтоб они никогда больше не смогли выбросить меня из здешней жизни. Я опять стала ребенком, но зато теперь я дома. Однако время здесь – это загадка. Меня не было всего год, но все, кого я знала, когда жила здесь как Мальва, постарели или умерли. Никто не помнил, как я выглядела в детстве. И тогда я сказала им всем, что убила ее. Я разорвала ее знамена и разломала ее трон. Так я была отмщена.
– Но почему? Ты могла бы опять править справедливо и мудро, и тебя бы все любили! Может быть, твое время вышло, может быть, твое предназначение в том и состояло, чтобы сразить короля Златожрала и возродить Волшебную Страну, а потом…
Маркиза скорчила гримасу. Она снова провела руками по волосам, и черные локоны вернулись на место. Потом провела руками по платью, и вокруг нее вырос черный кринолин, в кружевах и бриллиантах. Она надежно водрузила шляпу обратно на голову и вытерла глаза.
– Я – не игрушка, Сентябрь. Волшебная Страна не может просто выкинуть меня, наигравшись. Если это место способно украсть у меня жизнь – что ж, я тоже умею красть. Я знаю, как все устроено в мире – в реальном мире. Я все принесла с собой: налоги и таможню, законы и Зеленый Список. Если они хотели забросить меня в мир людей, то я могу забросить мир людей сюда, весь, целиком. Я их всех наказала! Я связала их крылья, я напускала на них львов, если они пытались пикнуть. Я сделала так, чтобы детям, которые попадают в Волшебную Страну через Шестерни, было
