Руслан отшатнулся – еще немного, и сверзился бы в колодец! Взвизгнули женщины. Отличились Семен с Генкой, они стояли поблизости, – метнулись, едва не стукнувшись лбами, оттащили падающего товарища. Руслан обрастал пунцовыми пятнами. Выразить признательность он, разумеется, посчитал излишним – злобно сопел, физиономия исказилась от страха.
– Ну, Мальви-ина Владимировна… – протянул Семен. – Все у нас не слава богу… Чуть не простились мы с тобой, Руслан.
– Полюбас, – согласился Артем. – Красивая ошибка. Еще раз решил совершить. Высота тут, думаю, охрененная.
– Нет тут никакой высоты, – Рогачева побелела и сделалась какой-то заторможенной. Ее любопытство распростерлось настолько широко, что она не поленилась приблизиться к раздавленному колодцу и заглянуть внутрь. Она окаменела, на хорошенькой физиономии застыло выражение глубокой скорби. Никому не хотелось подходить к ней и заглядывать в колодец. Но все подошли и заглянули. Колодец был засыпан. Взорам открылась яма не больше полутора метров глубиной. Располагая сноровкой, в нее можно было спрыгнуть. На дне лежали… два скелетированных трупа. В пустых глазницах копошились муравьи и какие-то полупрозрачные жукообразные насекомые. Скалились полузасыпанные глиной черепа. На одном из них еще сохранился волосяной покров – спутанная пакля, давно растерявшая пигмент. Одежды на мертвецах не было – возможно, сгнила, а скорее всего, их и сбросили в колодец уже без одежды. Оба скелета были полностью переломаны. Один был странно изогнут в поясничной области, нижняя часть фактически отделилась от туловища. Второй лежал под ним, на боку, но череп был повернут глазницами вверх. В лобных частях у обоих мертвецов зияли страшные дыры – такое впечатление, что людей убивали мощными ударами кайлом или чем-то похожим. В отдельных местах на них еще сохранились полоски кожи и омертвевших тканей – выглядело это так, будто мясо срезали с костей словно строганину…
Отпрянул Руслан, согнулся пополам, выплескивая рвоту. Забулькала Рогачева, но удержала себя в руках. Алла оттащила от колодца окаменевшую Ульяну, что-то хрипло ей вещала, но до девушки не доходило. От страха и отвращения нечем было дышать. В голове вертелась карусель, она оперлась на кого-то – кажется, на Олежку.
– Вот же гадство… Слушайте, люди, это на самом деле происходит? – мямлил расклеившийся Райдер.
– Люди, но это же старые скелеты… – пытался урезонить шокированную публику Генка. – Они тут лежат еще с сотворения мира… Какая нам разница, по какой причине эти люди потеряли работоспособность и отбросили коньки… Ну, раны в башке, подумаешь…
Последняя фраза в исполнении Генки была, похоже, лишней. Нервы звенели как струны, люди превращались в сгустки страха. Артем, перестав бравировать, начал заикаться. Кто-то истерично выкрикивал, что, если бы эти ребята лежали тут с сотворения мира, их бы уже занесло пылью. А они лежат как новенькие… хотя и не совсем в хорошем состоянии. Кто-то хочет убедить собравшихся, что это муляж? Страсти разгорались. Люди пятились от колодца, побежали на «центральную площадь». Там все оставалось по-прежнему, но туман, накапливающийся за околицей, вдруг начал приближаться, уже накрыл собой крайние избы, разрушенные амбары. Все чувства разом прорвались, единственное верное решение созрело одновременно. К черту, надо выбираться! Ну не готовы молодые люди пока умереть!
– Подождите, как же так, – растирал виски Олежка. – А как же Борька? Мы оставим его?
На него набросились чуть не с кулаками. Какой еще, к дьяволу, Борька! Нет никакого Борьки, убили Борьку, утащили в туман и там съели! И Рогачеву не проглючило, и хрюкающие звуки имели место, и следы, отпечатавшиеся в глиняной проплешине, принадлежат не самым добропорядочным гражданам! Здесь что-то происходит, что-то страшное, неужели не понятно? И вовсе не кино здесь снимают! А если Борька выжил и не дурак, то обязательно догонит… Руслан, отмахнувшись от жалобно смотрящей на него Аллы, припустил по деревне в западном направлении, но встал как вкопанный. Наползающая дымка мигом отрезвила. Всем уже чудилось, как шевелятся в ней клешни, разверзаются кровожадные пасти…
– На восток! – бросила клич Рогачева. – Не растягиваться, сопли не жевать! Подумаешь, лес – обойдем урочище, пролезем через скалы и выйдем к машине!
Организованного отступления уже не получилось. Ульяна семенила рядом с Олежкой, бросая взгляды по сторонам. Она уже толком ничего не видела – рябь плясала перед глазами, пот заливал лицо. Неуклюжий Руслан опять куда-то провалился, выбрался сам, бежал за товарищами, умоляя не спешить, подождать его. Мелькали мрачные избы, похороненные под грязью огородики. За околицей уже не было ничего похожего на дорогу. Местность вздымалась то вверх, то вниз, громоздились камни, гигантские глиняные валуны. Генка вырвался вперед, первым взобрался на травянистый обрыв и пропал в дебрях колючего шиповника. Когда подоспели остальные, он выбирался обратно с перекошенной физиономией. Он пропорол щеку, порвал штормовку.
– Добро пожаловать в ад, горожане! Можно пробиться через кусты, но дальше скалы, там вообще отвесная стена!
– Да что ты свистишь, идиот, такого не может быть! – взвыл Руслан и опрометью бросился в кустарник. Остальные топтались перед зарослями, не решаясь лезть за ним.
За шиповником возвышалась плотная стена деревьев – осины, ивы. Скалы там действительно были – чернела в прорехах листвы непроницаемая стена. Руслан вернулся довольно быстро, измазанный, со свежей царапиной. Вывалился из кустов, рухнул на колени, тупо уставился в пространство.
– Нездоровится, брателло? – хищно оскалился Генка и похлопал его по плечу.
– Да пошел ты! – взвился Руслан.
– Идем в обход! – повелела Рогачева, которой не терпелось взять бразды правления в свои руки.
Люди двинулись направо вдоль опушки, перебирались через коряги, залежи перепревшего бурелома. И через минуту сразу двое угодили в
