– Разве ты не можешь быть в тысяче мест одновременно?
Легба облизал губы. Во рту было кисло. Голос ехидно молчал.
– Пожалуй, могу. Но сначала я отведу к кораблю вас.
‹Ты же понимаешь, что Земле без д’алов придется очень плохо?›
– Почему это должно меня волновать? – Легба стоял у края пропасти и следил за тем, как стайки детей и роботов перебегают к кораблю по узким навесным мостам.
‹В конце концов, это твой дом›
– Не ожидал, что модуль совести сработает так запоздало. Мой дом – перекресток.
‹А их дом?›
– Определись, ты волнуешься об остающихся или о тех, кто полетит со мной?
‹Исключительно о тебе. Я же твой встроенный элемент кода›
– Жаль, что под землей ты резко поглупел и стал сентиментален.
‹Я всего-навсего сменил маску›
Вместо ответа Легба щелкнул пальцами, будто призывая невидимого собеседника к тишине, и направился к ближайшему терминалу. Он вышел в сеть, отпустив свое сознание, и понесся в потоках информации, оставляя на каждом перекрестке слепок себя – как будто снова оказался в доме у хикки. Только этот дом казался чуть больше.
Легба разгонялся и летел все быстрее, виток за витком наматывая себя на земную ось, растворяя себя в командах кодов и вновь собирая, каждый раз по-новому, каждый раз по-старому, каждый раз на шаг ближе к тому, кто не боится смерти, потому что сам ею стал.
Сотни д’алов зажмурились и провалились в сон, который снился им с того самого момента, когда их привозили в Санаторий и оставляли ночевать одних. Сотни д’алов ступили на узкую тропинку, широко раскинули руки, превратившись в живые перекрестки, и встретились с демоном.
Маски на демонах были разные, но все они были Легбой.
Д’алы не видели друг друга – каждый из них видел свой перекресток, свою маску, свой выбор, но Легба стоял перед ними один в тысяче лицах и хотел, чтобы они сделали шаг в одном направлении.
– Знаешь ли ты, чего хочешь? – спрашивал он каждого.
Они отвечали не так, как хикки – однообразно и монотонно. Не как гиперы – рисуясь и желая больше показать себя, чем сделать что-то для других. Не как фанатики – страстно мечтая об одном и том же, но не решаясь сделать к этому шаг все вместе.
Ответы были разными.
Кто-то хотел увидеть родителей, кто-то желал завести собаку, кто-то – чтобы ночные разговоры никогда не кончались. Они думали о волнах, о лесах, о городских джунглях и подземных катакомбах. Любили себя, просили за других, желали миру процветания и благополучия.
Лишь одного не было в тех желаниях – злости. И лишь одно было там – поиск нового мира. Того, в котором они будут считаться нормальными, а не уродцами, выращенными на потеху и процветание других.
В этом желания д’алов и демона были схожи.
И тогда Легба указал им путь, выделил верную дорогу на перекрестке и придал сил, чтобы сделать первый шаг, – самый трудный и самый опасный, ведь назад дороги не было.
Затем он снова собрал себя по кусочкам, потеряв часть и заменив другой. Обнаружил, что стоит перед терминалом, а моторика пошла вразнос – ладони дрожали, в глазах двоилось, а губа прокушена в нескольких местах. Кровь капала на клавиатуру, а Легба смотрел в потухший экран монитора и видел не свое отражение, а то, как д’алы покидают Санатории.
Воспитатели не смогут их остановить. Дети под защитой демона.
#5
Легба стоял перед кораблем, устремившимся ввысь, и наблюдал за последними приготовлениями. Сотни людей были погружены в сон, которому предстояло длиться несколько лет, пока демон не отыщет для них новый перекресток. Место, от которого разойдутся дороги, чтобы так или иначе к нему вернуться.
Перекресток перекрестков.
Биоконструкторы и материалы для них, фабрики нано, дублирующие схемы, оружие и прочее – все грузилось на контейнере молчаливыми обитателями Цеха. Легба уже объявил им, что возьмет только тех, кто не сбежал в прошлый раз, а остался, но они приняли это безропотно.
В глубине души они, как и демон, знали, что причина не в этом. Просто они испорчены, слишком озлоблены и слишком привязаны к этому миру. Большинство из них хотели свергнуть старый порядок, но новый представлялся его зеркальной копией, в котором д’алы просто займут положение наверху, согнав остальных в подземелья. Их младшие собратья из Санатория еще не были осквернены подобным образом.
Что ж, Легба собирался дать шанс «морлокам» поднять восстание, если они того хотят. И «элоям» защититься, если у них найдутся силы.
