умеешь…
– Я ведь не делаю ничего плохого, – Илле уселся верхом на подоконник, ссадил на узкий каменный карниз робота Коу, следом – осторожно спустил ноги сам. – Я хочу просто прикоснуться. Главное, не бойтесь. Если сторож засечет нас – кричите. И слушайте мне вслед.
Море шумело внизу, ветер поддерживал Илле – будто большими мягкими ладонями. Он пробирался к углу, к острому каменному ребру Санатория, к одной из его становых жил, прижимаясь левым боком к холодной шершавой стене. Чуть вдалеке ворочался жилой сектор – гудки, музыка, треск рекламных разрядов, шелест шин и шагов, людские голоса. Илле заслушался… И потому не сразу засек чужака. И унюхал не сразу – тот стоял за углом, с подветренной стороны.
Коу уже зацепился кривыми лапками за провода, готовый ужалить самодельным трипом – пустить Илле в любой из потоков. Только выбирай…
– Что ты здесь делаешь, малыш? – голос у незнакомца был твердый и шероховатый, как галька.
– Простите… – Илле попятился. Споткнулся. Чуть не соскользнул вниз, но удержал равновесие. – Я не знал, что кто-то уже выбрал наш перекресток для прогулки.
– Прогулки? – чужак хохотнул. Глухо, будто швырнул горсть камней в глубокую трубу. – Меня зовут Холле Раттерс, и я здесь на работе. Префектура платит мне за очистку сетей. Я охотник.
– Ну что?
– Видел его?
– Получилось проникнуть?
– Что с Коу?
– Он смог подключиться?
Илле ввалился в комнату, упав животом на подоконник, и слабо отмахивался от налетевших вопросов. Ноги дрожали, исцарапанные костяшки пальцев противно саднили. Но Коу цеплялся коготками за плечо и тихонько повторял за волнами, а Илле победно улыбался.
– Круче, гораздо круче! Я видел не духа… Я видел самого охотника! Он переловит всех тварей в локалке… И теперь нас раньше, гораздо раньше начнут пускать в сеть. Айда за мной, я покажу, как припаивать иглу трипа!
На столешнице, превращенной Луиджи в огромный холст, выстроились в ряд ордена и медали. Это было давней привычкой, приобретенной еще в годы учебы. Каждый раз, когда проходил неприятный для Кима разговор, он при малейшей возможности рисовал знаки отличия, выдавая их самому себе за то, что он сделал неправильно и в чем собеседник непременно его обвинит.
Сейчас больше всех выделялась огромная медаль «за невыполнение обязательств». Луиджи, стараясь не смотреть в монитор, слушал господина Раттерса и размышлял: стоит ли сделать медаль еще больше или лучше вместо этого увеличить ту, которая «за наглую ложь»?
– Вы понимаете, господин Ким, что ставите в неудобное положение не только себя или меня, но и всю собственную префектуру?
– Угум, – отозвался Луиджи.
– То есть, соглашаясь на мои условия, вы заранее знали, что не сможете их выполнить?
– Нет, – префект покачал головой. – Мне было обещано финансирование из Центра для решения данной проблемы, однако буквально через день после заключения договора пришла совсем иная директива.
– Через день?!
Показалось, что брызги слюны с губ господина Раттерса сейчас пронзят пространство и окажутся на лице Луиджи. Тот даже машинально отклонился в сторону, что не укрылось от внимания собеседника, который торопливо вытер лицо ладонью.
– Вы же могли поставить меня об этом в известность! Почему вы этого не сделали?
Ким начал набрасывать эскиз ордена «за несвоевременность», решив, что часы без стрелок будут наилучшим вариантом.
– Я надеялся, что все в конечном итоге закончится хорошо. Центр мог точно таким же образом отозвать директиву и поменять ее на другую. Они были осведомлены о том, что у нас происходит.
– Но они этого не сделали.
– Да, – покорно кивнул Ким. – Не сделали.
– И что же теперь?
Луиджи вздохнул. Он не знал, какой ответ должен дать. У него был только тот, который соответствовал текущему положению дел, но в том, что этот ответ не понравится господину Раттерсу, не возникало никаких сомнений.
Префект Островного сектора Луиджи Сантос Ким, в чьих генах перемешалась такая уйма разных национальностей, что не стоило и перечислять, наконец-то посмотрел прямо в глаза господину Холле Раттерсу и подергал себя за кончик носа.
– Если говорить по существу, то теперь ничего. Я перечислил вам на счет треть гонорара. Поверьте, эти деньги – все, что есть у префектуры. Больше, к сожалению, я не могу вам заплатить. Мы можем составить какой-нибудь план по реструктуризации долга, но пока перспективы и сроки этого туманны.
– Не утруждайте себя, – тон господина Раттерса поменялся, и Луиджи еще пристальней посмотрел ему в глаза. – Я, думаю, что в состоянии покрыть
