подскочившему официанту рюмку водки, щей и что-нибудь мясное и принялся ждать.
Водка была принесена практически сразу. Чуть позже — большая тарелка исходящих ароматным парком щей. Кротов залпом опрокинул в себя содержимое рюмки, чуть передернулся от не слишком качественного напитка и принялся за еду. Жизнь давно отучила Кротова от чрезмерной привередливости. Была бы крыша над головой, какая-нибудь еда, а всякие изыски — это уже от жиру. С морозца горячие щи шли превосходно, и самочувствие стало улучшаться по мере опустошения тарелки.
По сторонам Кротов старался не смотреть. Зато поневоле слышал ведущиеся за соседним столом разговоры. Как часто бывает у подгулявших, похвальбы там активно перемежались сетованиями на жизнь. Затем беседа перешла на политику и предстоящие выборы, и тут уже такое началось!
Как понял Кротов, большинство было за усатого кандидата. Однако двое явно оспаривали мнение большинства, и их пытались переубедить. Не слишком аргументированно, больше упирая на эмоции, зато настолько сильно, что официанты поневоле косились, прикидывая, не вызывать ли милицию для наведения должного порядка? Вдруг дойдет до кулаков — последних аргументов в любом споре? А дурная слава заведению не нужна.
На второе подали какие-то биточки. В отличие от щей, восторгов они не вызывали, из чего были сделаны — непонятно, однако Кротову доводилось питаться и похуже, причем гораздо чаще, чем того хотелось.
Были раньше времена!..
Уходить из тепла не хотелось. После биточков Кротов заказал еще чай и с наслаждением закурил.
Голоса рядом вновь стали громче.
— Пошли они все! Мало нашей кровушки попили! Свобода, свобода! С голодухи подыхать? Продали все, а сами теперь жируют! — выкрикнул кто-то самое наболевшее.
Его поддержали остальные — вне зависимости от намечаемых кандидатов. Куда же деваться от фактов? А вот выбор, каким обещаниям верить, оставался за каждым избирателем свой.
— А ты за кого, мил человек?
Вопрос явно относился к Кротову. Тот повернулся, окинул взглядом худощавого мужчину лет сорока и затем не торопясь ответил:
— Я? За себя.
— Как? — поперхнулся худощавый, а его гораздо более мордастый сосед недобро усмехнулся.
— Да так. Не местный я. Из Сибири.
Кротову хотелось добавить — выбирать могут кого угодно, на общую ситуацию это не повлияет, только есть ли смысл убеждать?
— Из Сибири? — протянул еще один, пожалуй, самый здоровый из компании. — Не брешешь?
— Чего тут брехать?
— И как там? — О предыдущих вопросах было позабыто. Интересно получить информацию из первых рук. Все-таки не столь давно была одна страна, и большинство простых людей до сих пор в глубине души чувствовали боль разлома по ее живому телу.
— По-всякому. До конца не разобрался, приехал недавно, но наверняка в чем-то лучше, в чем-то хуже. Но у вас хоть правительство правит само. У наших за спинами торчит иностранец да командует. А купцы и правители рады стараться. Продают за границу все, что только там берут. Они бы и мать родную продали с радостью. Да и неспокойно у нас. Народ уходит в партизаны, воюет, а чем все кончится…
— Значит, и там порядка нет.
— Порядка — еще ладно. Хозяина настоящего нет. Кто за нашу землю бы стоял, а не о кармане думал.
Никакой Комитет ничего не мог бы инкриминировать Кротову в данном вполне конкретном случае. Он же иностранный гражданин и имеет полное право критиковать собственное правительство. Даже лучше — чужих всегда следует поругивать. Тогда свои смотрятся гораздо лучше.
Мужчины согласно кивали. Свобода — свободой, однако толку в ней? Разве что богатеньким да тем, у власти. А простому человеку — хоть в петлю. Свободно и радостно.
— С нами-то объединяться думаете? — спросил тот самый здоровяк. — Или — все врозь?
— Простой народ думает. Мы же все русские люди. И кто поумнее из верхов — тоже. Или дела на особицу лучше идут? Вместе всегда легче выбираться из этой… — Кротов добавил, откуда именно.
— Кто же супротив? — зыркнул худощавый.
Такое впечатление — покажи виновника здесь, в кабаке, тут же его бы и убил.
— Те, кто хочет быть первым парнем на деревне. Даже если в деревне одна изба, — хмыкнул Кротов.
— Точно! Сам-то ты чем занимаешься?
— Да что только не перепробовал. Лес валил и в охране приисков работал, сейчас вон в одну контору взяли.
Главное, в сказанном не было ни капли лжи. Хотя и правда там была далеко не вся.
— В охране? Воевал на Великой, что ли? — встрепенулся здоровяк.
— Воевал, — не стал отрицать очевидное Кротов.
