Где-то залаяла собака, и ее прочие товарки подхватили, устроили настоящий концерт.
Один из разбойников рванулся, бросился прочь, словно можно убежать от пули. Пара шагов, грохот, падение тела…
Двое оставшихся поневоле сделались покладистее. В барабане имелось три пули — даже с запасом. Кто-то позади стонал, и его стоны слышались даже сквозь собачий лай.
— Ну, и кто из вас Покровский? Ты? Или ты? — показывать пальцем некультурно, а вот стволом — очень даже ничего. — Мелковаты вы для него. Он на такую мелочевку не разменивается.
— Слышь, мужик… — но дальше слов не нашлось.
— Не глухой. И не дурак в отличие от некоторых.
Мысли в голове вновь текли плавно. Милицию никто вызывать не будет. Обыватели столько натерпелись за все последние годы, что единственной их политикой стала простейшая: моя хата с краю. Соседей убивать будут, никто на помощь не придет. А уж на улице вообще твори что хошь. Так что придется оставлять убитых и раненых прямо здесь, а этих конвоировать по назначению. Ближайший милицейский участок рядом, даже километра не будет. Минут десять-пятнадцать. И ведь так отдохнуть сегодня хотелось! А вместо этого опять бумаги, протоколы… Хоть кончай всю банду прямо на месте!
Поневоле с ностальгией вспомнишь старые времена с обязательными городовыми. Тогда на стрельбу быстро кто-нибудь примчался бы. А тут дрыхнут славные блюстители народного покоя, а то и специально не высовываются, чтобы ненароком не нарваться на разбойников и обычных хулиганов.
— Руки повыше. Малейшее движение — стреляю, — предупредил Николаев.
А если бы в банде было восемь человек? «Наган» — штука безотказная, а вот для реальной стычки не всегда удобная. Попробуй перезаряди! Были бы банды маленькие, но преступность давно зашкаливает. Скоро такими темпами честных обывателей совсем не останется.
— Слышь, мужик, может, договоримся?
— Кое-кто договорился уже. Теперь лежит. Три шага назад. И без глупостей!
Шагнул вперед, подобрал оружие у первого из упавших. Такой же «наган», вытертый до белизны, старенький, не раз бывавший в деле. Сам бандит еще постанывал. Редкая пуля убивает сразу наповал. Гораздо чаще приходится перед приходом костлявой помучиться. Но этому хоть помочь можно.
Трофейный револьвер Николаев держал в левой руке. Когда-то специально тренировался, да и какие проблемы попасть в упор? Зато с ходу определяется серьезность намерений банды.
— Надо же! Заряжен! — качнул головой Николаев после револьверного грохота. — Я-то думал, вы пошутить вышли.
— Мужик!.. — Подобно многим бандитам, двое «счастливчиков» отнюдь не блистали чрезмерной храбростью. — Мы че? Тебе сделали что-то?
— Странно. Я думал, Покровский посмелее будет. Вот интересно, если сообщить Виктору Леонидовичу, что какая-то шантрапа прикрывается его именем, что тогда будет? Дрейфите? Ладно. Все, что смогу для вас сделать: отвести в обычный участок. Народный суд помягче бандитского. А ну, вперед! Руки не опускать. Мою стрельбу сами видели…
Жаль было оставлять недобитых и необысканных, только иного варианта не было. На секунду выпустишь парочку из вида, сам рискуешь покойником стать.
Уже в участке, тщательно чистя родной «наган» и дожидаясь возвращения дежурных с телами, Николаев мельком подумал: не слишком ли много в последнее время развелось самозванцев? Каждая сявка норовит представиться Покровским. Интересно, где сейчас сам прославленный летчик и Георгиевский кавалер? Молва уже определила его в народные защитники, и, положа руку на сердце, в чем-то Николаев был с ней согласен. На уголовщину Покровский явно не разменивается, тут пахнет политикой. Организацией сопротивления нынешней власти. И вообще, общая обстановка чем-то напоминает далекую весну семнадцатого года. Такой же бардак, полный беспредел на улицах, только вместо прежней эйфории — всеобщее разочарование и очередной поиск виновных.
Дела…
— Хотите анекдот?
Суханов перехватил невыспавшегося начальника в коридоре перед кабинетом.
— Что еще случилось? — буркнул Николаев.
Вчера вечером он оказался прав. Бумагомарание затянулось, и на сон времени, как всегда, не хватило. Не в первый раз и явно не в последний.
— Даже не анекдот, а нынешняя быль. Наши доблестные оккупанты потребовали у правительства, чтобы оно взяло на себя охрану американских военнослужащих.
— Что? — Ключ застрял в двери.
— В свете, так сказать, возросшей партизанской активности. Оказывается, Покровский недавно потребовал у одной из частей в ультимативной форме выдать ему некоторое количество оружия и боеприпасов. Под угрозой нападения. И что? Дали, не рыпнулись.
— Где?
— В Чите. Вскоре после его ухода отсюда. Просто вскрылось только что, — Суханов светился от счастья.
