И самое главное – Лео понятия не имел, куда идти.
Темный силуэт мелькнул за камнями, и нервно дернулся палец на спусковом крючке. Вот гад, выматывает нервы, провоцирует на ошибку. Кружит и кружит, скрываясь в траве, за камнями, медленно сужая радиус. Лео поймал себя на мысли, что хочет лишь одного: чтобы эта клыкастая сволочь побыстрее бросилась на него. А уж в упор-то он не промахнется.
Но враг не спешил, и пауза затягивалась.
– Ну где ты там?! – зло выкрикнул Лео. – Хорош юлить, давай, выходи!
Какое-то время он ждал, что хищник пойдет на голос. Не выдержав, решил обострить ситуацию – и полез на ближайший пригорок. Отсюда он мог, хотя бы осмотреться. До боли вжав приклад в плечо, слившись взглядом с линией прицеливания, он взбежал на бугор. Быстро огляделся.
Саблезубого нигде на было видно. Неужто ушел? Тоже, видать, сдали нервы. Ощутив себя победителем в этой несостоявшейся схватке, Лео оглянулся. И замер.
У основания пригорка, в каких-то десяти шагах от него стоял сайгак. Похоже, тот самый, за которым гнался стажер и который довел его до этого плачевного состояния. Добыча, которая так зло подшутила над горе-охотником.
Наверное, в этот момент у Лео помутилось сознание. Или просто инстинкт возобладал над разумом – в любом случае он не помнил, как вскинул ружье и произвел тот единственный точный выстрел.
Сайгак взвился в отчаянном прыжке – и рухнул мертвым. Лео мстительно захохотал: он все-таки добился своего. Пусть даже эффективность такой охоты стремилась к нулю. Закинув за плечо бесполезное уже оружие, он стал спускаться, направляясь к добыче. И тут же кожей почуял неладное.
Хищник вернулся. Он приближался со стороны солнца, прижимаясь к земле, но шел не к человеку – он двигался к убитому животному. Логика зверя ясна – в первую очередь он всегда сожрет то, что легче добыть. А расправиться с человеком, лишенным огнестрельного оружия, он может позже.
Казалось бы, самое время дать деру, ведь сытый Саблезубый даст ему приличную фору. Но что-то включилось внутри – незнакомое, поднявшееся из темных, древних глубин души. Сильный, непреодолимый инстинкт, запрещавший делиться добычей с врагом, какая-то угрюмая охотничья ревность.
– Ну, уж нет… – скрипнул зубами Лео, чуть пригнувшись и прибавляя шаг. – Не получишь…
Рука сама скользнула вниз по бедру, к притороченным к голени ножнам, и выдернула клинок – длинный, черный, без излишеств вроде пилы или сложного изгиба. Просто смертоносный «железный зуб», делающий из слабого примата подлинного царя животного мира. Главное теперь «царю» не наделать в штаны с перепугу. Прогоняя предательски подкрадывавшийся страх, стажер перешел на бег. Хищник тоже прибавил ходу, стремясь добраться до сайгака раньше охотника.
Лео бросился вперед и первым добрался до туши. Выбросил перед собой руку с ножом и зарычал:
– Пшел вон!!!
Зверь на секунду замер, прищурился, оценивая ситуацию. Видимо, оценка прошла не в пользу человека: сверкнув злобным взглядом, Саблезубый неторопливо пошел по кругу. Лео уже понимал, что это означает – хищник вновь начал свою смертельную карусель. Из его полуоткрытой пасти обильно капала густая слюна. Еще бы: вместо одного блюда духи степей приготовили ему сразу два.
– Ну что, тварь! – крикнул Лео, поворачиваясь за зверем в центре убийственного круга. – Трусишь? Ведь трусишь, да?!
Ему очень хотелось, чтобы тварь струсила. Потому что та была гораздо быстрее, сильнее человека. А Лео уже убедился, какой из него охотник. Саблезубый почуял его страх – пошел, набирая скорость, – и взмыл в рывке.
Это был момент истины. Экзамен на собственную подготовку. В школе пространственников их не учили сражаться с хищниками. Их учили принимать решения. Не осознанно, нет – иногда на раздумья просто нет времени, да и не всегда разум способен адекватно оценить ситуацию, особенно в незнакомых условиях. Здесь важно отключить рассудок, довериться внутреннему чувству, интуиции – конечно, если она достаточно до этого развита.
И привычно, как на тренировке, Лео отключил разум. Это всегда странно – наблюдать за самим собой, будто со стороны. Вот ты сжался, словно пружина, – и остается только гадать, куда направит тебя инстинкт в следующий момент. Мелькнуло даже смутное удивление вперемешку с нарастающим ужасом: тело пригнулось – и бросилось вперед.
Только потом, анализируя ситуацию, он понял: инстинкт заставил его поступить единственно верным образом. Против более сильного и ловкого противника может сыграть только один фактор – фактор неожиданности. Бросившись навстречу прыгнувшему на него зверю, он чуть нарушил его расчет, и этого «чуть» хватило на то, чтобы челюсти клацнули с запозданием, немного в стороне, и чудовищные когти порвали воздух, а не шею. Еще один короткий жест – ножом вверх и в бок. Остальное сделала инерция, и лезвие вспороло тугую темную плоть.
Кубарем прокатившись по траве, Лео вскочил на ноги, с запозданием схватил рукой воздух – нож улетел в траву. Совершенно безоружный, тяжело дыша, он наблюдал, как приближается к нему страшный зверь.
Саблезубый, казалось, и не заметил, как с каждым его шагом из брюха вывалились горячие потроха. Склонив тяжелую голову и сверкая глазами, он приближался к человеку. Лео сделал назад шаг, другой, понимая, что это конец.
Внезапно тварь остановилась, принюхалась. Склонила башку, заметила волокущиеся за ней внутренности и вдруг с яростным остервенением набросилась на собственные потроха, принялась их рвать, жрать, давясь и отрыгивая. Этого зрелища стажер не выдержал – его шумно вырвало. А
