замер на месте и залюбовался этим зрелищем…
— Соберись, чтоб тебя! — прорычала она, метнув в мою сторону такой взгляд…
И я «собрался». Слева какое-то движение… Резко разворачиваясь, я саданул краем щита по лицу замахнувшегося на меня мечом человека, одновременно вонзил меч в бок гнома, все внимание которого занимала Нарив. Резко выдернул меч и… застыл. Как раз в этот момент Нарив выпустила рукоять меча, застрявшего в груди очередного противника, и, отпихнув его ногой, ухватила другого за руки — этот оказался вооружен двумя короткими, изогнутыми, очень похожими на тот, который мы нашли на пляже, мечами. Глаза Нарив неестественно сверкнули, ее ладони снова окутало красноватое сияние… Упершись ногой в живот своего противника, мощным рывком она вырвала у него мечи… Клянусь Дареном, она вырвала их вместе с руками! Безрукое тело, орошая все вокруг кровавыми брызгами, отлетело куда-то назад, а Нарив, стряхнув с рукоятей мечей вцепившиеся в них кисти, закрутила вокруг себя новоприобретенное оружие и, запрокинув голову, захохотала. Меня мороз пробрал по коже при виде этого, но внимание тут же переключилось. Я еле успел чуть отклониться — еще бы каких-то пару пальцев, и мою шею пронзило что-то похожее на меч, вместо лезвия у которого был острый трехгранный шип. Отбив в сторону оружие, заслонился щитом… Увидел, как сосед слева ткнул копьем и, судя по раздавшемуся крику, попал… Выглянул из- за щита и еле успел отскочить в сторону — лезвие топора, насаженное на длинную рукоять, пронеслось мимо… Даже не раздумывая, ткнул мечом в спину врага справа и на этот раз смог пробить кольчугу… Нарив, бешено размахивающая клинками, словно чертит странные сияющие узоры в воздухе… Что-то она слишком далеко вышла из строя — сражается уже не меньше чем в трех шагах от меня… Еще удар — мой меч, жалобно взвизгнув, сломался о чей-то шлем, но и противник упал с залитым кровью лицом… Снова удар по щиту, от которого мне прямо в лицо брызнули щепки невыдержавших досок… Я быстро выхватываю нож и, чуть отведя щит в сторону, вонзаю его в горло замахнувшемуся вновь врагу… Какое-то движение с той стороны, где сражается Нарив…
— Нарив! — заорал я и, даже не успев подумать, бросился к женщине.
Она все же слишком далеко отошла, и какой-то пронырливый гном это заметил. А я заметил этого гнома. Нарив в этот момент занята сразу тремя противниками, которые ее не скажу что теснят, но и отвлечься на что-либо другое не позволяют. Этим и воспользовался тот коротышка. Змеей скользнул за спину женщины и занес над ней оружие, похожее на стальной птичий клюв, прикрепленный к палке. Я прыгнул изо всех сил, выставив перед собой остатки щита. Вовремя! Клюв вот-вот должен был опуститься на спину Нарив, защищенную лишь разодранной, грязной тканью рубахи, когда я всем своим весом навалился на гнома и сбил его с ног. Мой противник хрипло крякнул, когда я, упав сверху, вышиб из него дух. Скрипнуло, разрывая плетение его кольчуги, лезвие ножа. Я выдернул нож, снова ударил бьющееся подо мной тело… Что-то почувствовав, быстро перекатился в сторону, а предназначавшийся мне удар булавы добил моего противника-гнома. Булава снова взмыла вверх… Я постарался, насколько мог быстро, отползти назад… Один из изогнутых клинков Нарив снес голову занесшему надо мной оружие человеку — она уже успела разобраться с той троицей и заметила, в каком положении оказался я.
Мимо пробежали наши наемники — ребята из другого десятка, стоявшие в других линиях. Они на целых пять шагов оттеснили нападающих, и вскоре мы с Нарив оказались за их спинами. Я сижу, тупо глядя на пробегающих мимо наемников, и дивлюсь тому, как выжил. Еще бы пара мгновений… Сомневаюсь, что в той мясорубке, в которой мы оказались, мне дали бы подняться на ноги. И если б не Нарив, убившая того воина, вознамерившегося меня прикончить… Кстати, а где она? Нарив поблизости не видно. Думаю, если она жива, то побежала вперед — сражаться в новом строю. Или если вспомнить, как она сражается, то — впереди строя. А остальные? С ними как?
Несмотря на то что все тело трясет как в лихорадке, я заставляю себя подняться и сделать несколько шагов. При этом я чуть не падаю, споткнувшись о чей-то труп. Вот Баин… Жив! Хвала Дарену! Сидит спиной ко мне, склонившись над чем-то, лежащим перед ним… Я подошел ближе, снова споткнувшись о тело. Комил… Не повезло тебе, Комил… Его разрубили почти надвое. А вот лежит на спине, уставившись пустыми глазами ввысь, Вассон… тело кого-то из наших — вообще без головы… Кто это? Пока я иду к Баину, мне одновременно и страшно видеть на земле изуродованные тела своих товарищей, и нет сил оторвать от них глаз. Ну и пусть убитых врагов здесь гораздо больше, чем наших. Какое мне до них дело? А вот ребята…
— Баин, ты как?
Он повернулся ко мне, и я невольно отшатнулся — вместо лица у друга была сплошная кровавая маска.
— Нормально, — ответил он и, заметив мой взгляд, провел рукой по лицу, но только еще больше размазал начавшую уже подсыхать кровь. — Это чужая кровь.
Я подошел вплотную и…
— Что с Молином? — Почему мой голос так охрип?
Молин лежит на земле и тяжело дышит. Это над ним склонился Баин. Я подбежал… хотя, скорее, подковылял к лежащему другу и упал рядом. Ран не видно… Крови — тоже… Только на лбу друга наливается багрянцем здоровенная ссадина.
— Это краем щита его так… — пояснил Баин, прикладывая ко лбу Молина смоченную в воде тряпку. — Какой-то здоровяк ударил его дубиной. Ну, Молин щит еле успел поднять, но дубина ударила как раз в край щита. Если б не щит, то голову ему вообще снесло бы…
Молин застонал и пошевелился.
— Хорошо хоть, жив остался. — Баин придержал друга за плечи и снова приложил к его лбу тряпку.
— А-а-а-а… Где я?.. — Молин открыл глаза и уставился на Баина. Постепенно его взгляд становился все осмысленнее. — Баин?..
