донес до соклановцев не только я, но и ты.
– Погоди… Что ты сказал о Даре?
– А ты еще не понял? Ты, думаешь, почему Алса так старалась его заполучить? Дар и сам был убийцей. Алса являлась его целью, но рука у него не поднялась. Духу не хватило.
– Но она же…
– Именно. Пока я состоял в «Детях», я много чего слышал… Сперва Алса пыталась его убить чужими руками. А когда поняла, что не сможет – банально испугалась. И постаралась задобрить. Принять в клан. Обезопасить свою сексуальную спинку. Словно это поможет обезопасить. У дебилоидов, как говорится, мысли сходятся…
– И моего убийцу ты тоже знаешь, Дед?
– Черт, Зуб, не будь идиотом, не разочаровывай меня.
– Рыжая?
– Больше и некому, – презрительно фыркнул Дед. – Такая же мягкотелая, как и Дар. Уж не знаю, чем ты ее покорил, но… По крайней мере, хотя бы ты из всей этой вшивой компании вроде пожестче остальных…
Хотелось бы знать, откуда он столько знает об убийцах. Из-за квеста? Или Деду подсказал его покровитель – Алан Темный? Полезно иметь такого покровителя…
– Злость пройдет, Зуб, – продолжал вещать Дед. – Только не говори, что не злишься. Глаза выдают. Это всего лишь эмоции, а они скоротечны. Костяк клана – это мы. Хотя бы потому, что мы выжили, а они нет. И нам решать, что с ними делать дальше. Удача улыбается везучим. И предусмотрительным, как мы. Ты довольно умен, ты, как и я, прошел данж и выбрался самостоятельно, хотя и необычным способом. Умеешь цепляться за жизнь. Хочешь, отдам тебе должность главы клана, чтобы завоевать твое доверие? Забирай, мне не жалко. А я потесню Гонора, он и в Советниках побегает, с него не убудет. Я так скажу – можно постоянно думать о том, что ты потерял. А можно сражаться за то, что у тебя еще есть. Что выбираешь, Зуб?
Красиво сказано. И так же рассудительно он говорил, когда заступался за меня возле логова… Как пел Алсе о том, что «так дела не делаются». Какое искреннее лицемерие. Какая чистосердечная ложь. Какая удивительно гибкая маскировка. Дар говорил, что клирики – духовные проводники богов «Вселенной ИКС». А Гонор – что не игроки выбирают покровителей, а покровители игроков. Себе под стать. Алан Темный? Ничего удивительного, что Папаша обрел именно такого покровителя. Недаром мне казалось, что от его облика иногда веет чем-то хищным, волчьим. Но такого человека сложно вывести на чистую воду, если он сам этого не пожелает. А он пожелал. Почему-то решил открыться…
Потому что ничем не рисковал. И сейчас он не договаривался – он просто ждал, когда завершится процесс дубликации, чтобы получить заряженный «Душелов». Тоже тянул время. Мда… Сдается мне, что клирик все-таки положил на девушку глаз, хотя и уверял, что она его не интересует, что все это – часть маскировки. А сейчас такой удобный случай от меня избавиться. И он меня убьет сразу же, как только поймет, что я не разделяю его убеждений. При его девяти сейвах потеря одного – так, мелкое недоразумение. А я отсюда уже не выберусь никогда. Логи боя хранятся не больше часа. Очнувшись, Рыжая не узнает всей правды. Дед сможет придумать любую подходящую историю о том, что произошло в данже. Или списать на баги системы. Выходит, единственный неудобный свидетель – я. Вот поэтому и не отправился «полетать», пока был без сознания.
Доверие, говоришь… В эту игру можешь играть не только ты, Папаша. Мне есть, у кого поучиться. И если наказание не предусмотрено системой, значит, этим должны заниматься игроки…
Фурия уже совсем близко. Какие-то у нее затруднения с выбором пути, местность скалистая, не везде можно пробраться, но Дед как-то же преодолел все препятствия. А кошка хоть и мала, но ловка. Ага, справилась – по ее целеустремленно возобновившемуся бегу чую, что она уже отыскала проход. В следующую секунду я ее увидел. Серый силуэт дикоши, крадущейся по краю скального выступа в паре метров над головой Деда, удачно сливался с фоном скал.
Не сейчас!
Фурия послушно замирает, щуря сверху на клирика злые глаза. Серый мех топорщится на загривке, пасть приоткрыта, обнажая мелкие белые клыки. С трудом сдерживает шипение. Если она атакует Деда немедленно, то он ее просто размажет молотом. Детеныш есть детеныш. Но если правильно выбрать момент, подготовить этот момент, то кое-кому придется пожалеть, что не завел питомца, как все остальные «лохи».
Деду наскучивает ждать от меня ответа. Он бережно выбивает пепел из трубки, прячет ее в чужой кисет. Затем встает и обращает на меня уже не такой делано-приветливый взгляд:
– Пора определяться, со мной ты или против меня. Ну?
– Ты прав, – через силу говорю я и пожимаю плечами. – Я чертовски зол на тебя, – лгу и надеюсь, что лгу убедительно – я слишком устал, чтобы злиться. Злость придет потом. – Но ты прав и в другом – эмоции скоротечны. Так что я с тобой. Не обещаю, что воспылаю к тебе любовью, но нейтралитет мы можем поддерживать. Давай, помогай уже, я сам не смогу подняться.
– Что, в самом деле? – клирик подозрительно щурится, делает шаг ко мне, снова останавливается.
– Я серьезно. Поможешь дойти до зеленой зоны? Здесь слишком безжизненно, из-за этих скал я буду приходить в себя вечность.
