просто – «Жрец Храма Возрождения». Деловито сновали по островку, пололи и поливали грядки на аккуратных огородиках, засаженных морковкой, капустой, свеклой и прочими радостями сельского хозяйства, врачевали путников, нуждающихся в помощи, молились в Храме. И все молча. То ли обет молчания у них такой, то ли просто немые от рождения, то ли запрещено разговаривать с непосвященными. Одним словом –
Прервав размышления, испуганно дернулся космач. Отлетевший от копыт камень звонко запрыгал вниз по стенке, пока не исчез в бездне. Я погладил животное по теплой мохнатой морде, успокаивая. Воспользовавшись заминкой, отхлебнул из фляги водички – простой водички, теперь у меня имелась запасная фляга, и двинулся дальше, не дожидаясь недовольного оклика Деда…
Когда костеед выбрался из норы, я уж было решил, что нам всем хана, несмотря на присутствие девятиуровневого клира – зверь оказался в полтора раза крупнее молодого. Как вспомню – так мороз по коже. Могучим прыжком вымахнув из темноты лаза, тварь сразу рванула на Гонора. Монстру не потребовалось ни малейшей задержки для оценки противника, обоняние и слух позволили это сделать еще в глубине норы. Тяжелое, увитое могучими мышцами тело взвилось в воздух, выставив загребущие лапы с чудовищными когтями, громадная пасть распахнулась, обнажая частокол острых клыков, под массивными надбровными дугами вспыхнули узкие глаза, злобно впившись в клира…
Я поежился и встряхнул головой, прогоняя наваждение. Тропа вильнула снова, немного расширяясь, а пропасть заметно сузилась и помельчала. Туман отступил, обнажая внизу нагромождения каменных зубьев, соседний горный склон придвинулся ближе. Но ветер, потеряв простор, лишь усилился, коварно забираясь холодными лапами под куртку и заставляя кожу на лице дубеть. Я уже пожалел, что выбросил лохмотья, оставшиеся после моей первой смерти, – сейчас бы напялил сверху, и стало бы потеплее. Или одолжил бы Лисичке – на нее, в рубашке и жилетке, даже смотреть было холодно, так и хотелось во что-нибудь укутать. Но девушка не жаловалась и даже никак не показывала, что ветер вызывает неудобство, шагала уверенно, свободно. Надо будет как- нибудь спросить, нет ли у класса разбойников защиты от непогоды. Впрочем, я чувствовал, как тело постепенно приспосабливается, дискомфорт отступает, а кровь греет активнее, чем раньше…
«Закалка», 1 ранг: 1/100. Сопротивляемость холоду повышена на 5 % от базовой.
Вот и ответ подоспел на вопрос – что именно греет Рыжую и остальных…
Драка с костеедом уже через несколько секунд превратилась в кровавую свалку, на ногах остался стоять только Гонор, взявший на себя роль танка – с порванной щекой и глубокими отметинами когтей на груди, едва не пробивших плотное плетение металлических колец кольчуги. Он же в итоге тварь и прикончил, размозжив костееду череп боевым молотом. А потом, уже после того как мы обмазались настойкой, подлечил единственным хилящим заклинанием в своей специализации клирика-стража, усилив эффект регенерации всех полученных ран и царапин…
К черту. Лучше не забивать голову воспоминаниями, а думать о более насущных вещах. К примеру, о доставшейся тысяче опыта и трофее. После того как труп развеяли, на земле остался тройной кристалл души и «Простое кольцо могущества» – повышение силы на 5 %, усиление физических атак на 5 %. Кристалл забрал Гонор, великодушно простив остаток долга в преддверии общего объединения, а кольцо досталось мне как соответствующее классу. Ни Филин, ни Папаша возражать не стали, хотя и не скрыли разочарования, но для них это колечко было почти бесполезно.
А затем мы с Филином, распрощавшись с Гонором и Папашей, отправились на поиски Дара.
И мы его нашли.
Получасовой путь по лесу, а затем по берегу реки вывел к уже знакомой пристани – как Алса и обещала еще до нападения костееда, хоть тут не соврала. Возле кострища я спрыгнул с космача, походил вокруг, осматриваясь. Никаких следов нашего с Даром вчерашнего пребывания. И вещи тоже исчезли. Я, конечно, не рассчитывал, что все это время Дар будет торчать здесь, это было бы слишком легко, но наихудший вариант тоже в планы не входил. Донельзя раздосадованный, пнул почерневшие головешки, заставив их взмыть с фонтаном пепла. Криды, конечно, жаль, сколько часов с Даром убили на их добывание, но это – дело наживное. А вот дубликатор и Семя питомца… Скверно. Серьезная потеря, подрывающая мою боеспособность в будущем. Мне очень глянулся генетически привязанный друг вроде Обжоры, а теперь я такой возможности лишился.
– Филин, этой ночью новички в Репликаторе ведь тоже появлялись?
– Появлялись, – отозвался Филин, тоже слезая с маунта и с болезненной гримасой потирая рукой костлявый зад. – Двоих Гонор прибрал, одного – Алса.
– А новоиспеченных клиров среди них не было? Я же помню, как ты Деда в первую же ночь сюда водил.
– Не было. Да новички, скорее всего, ни при чем, – успокоил маг, смекнув, к чему я веду. – Вещи твои мог Дар прибрать.
– Надеюсь, что он, – я кивнул. – Иначе еще и воришку придется искать. Просто на всякий случай любые варианты рассматриваю.
Я уже досконально выяснил, что дубликатор и Семя тоже являются привязанными, но ограниченно. То есть вместе с игроком они в Репликаторе не воссоздаются, но тот, кто их найдет, воспользоваться не сможет. Разве что пожелает вернуть за законное вознаграждение. Будь иначе, тут бы уже черт знает что творилось. Например, нечистые на руку старшие отбирали бы уникальные вещички у младших – для этого даже убивать не нужно, тупая сила и преимущество уровней. Семя, допустим, использовать вне квеста проблематично, ничего хорошего не выйдет, а вот дополнительный дубликатор – великий соблазн привязать к себе любые вещички вообще. Поэтому такая возможность урезана механикой игры. И все же специально навредить можно. Например,
