Наверное. По указке старшего сержанта мы направились прямиком в штаб легиона. Обычно тут собирались все бюрократы нашего легиона. Здесь составлялись все документы, проходили собрания вышестоящего начальства и тому подобное… В общем, обыкновенная армейская суета. Правда, сейчас народу тут было раз-два и обчелся. Наверное, это как-то взаимосвязано с тем, что народу в расположении крайне мало. Принял нас лично командир легиона в звании генерала. Внушительный мужик. Здоровый такой, седой, с множеством мелких шрамов на руках и лице. Сразу видно, что ему довелось многое пройти, чтобы теперь отсиживаться в кресле командующего. Да и не сказал бы, что он не может сражаться: на первый взгляд мышцы генерала были еще крепкими, а глаза – ясными.
– Воскрешенные, значит… – скорее утвердительно, чем вопросительно, произнес генерал, ознакомившись с нашими документами.
– Так точно, господин генерал! – ответил я, стараясь встать попрямее.
Конечно, я собираюсь увольняться, но… Все-таки пока приказа не было, я еще военнослужащий. Так что придется соблюдать субординацию.
– Сержант Мирмит, судя по заключению реаниматора, ты пригоден к дальнейшей службе, – спокойно продолжал генерал, читая что-то у себя в записной книжке. – Однако, в связи с королевским указом о воскрешенных, твой срок обязательной военной службы сокращен на два года. Учитывая твой прежний срок службы – твой долг родине отдан. Но, благодаря тому же королевскому указу, воскрешенные, которые не продолжают несение службы, обязаны выплатить государству компенсацию в размере…
– Господин генерал, разрешите обратиться! – немного дерзко перебил генерала сержант.
Вышестоящее начальство не стало заострять внимание на дерзком поведении подчиненного.
– Разрешаю.
– Я желаю продолжить службу в девятом легионе!
– Тогда направляйся в отдел кадров и напиши заявление о своем желании. Дальше тебе расскажут, что необходимо для продолжения военной службы. – Кивнул генерал. – Свободен.
Мирмит тут же покинул помещение. Генерал что-то пометил в своем журнале и обратил свой взор на меня.
– Честно говоря, Фримор, когда мне доложили, что тебя воскресили – я не поверил, – проговорил наконец он. – Последний раз, когда я видел твое тело – в нем было как минимум два ранения, несовместимых с жизнью.
Я молча стоял и разглядывал генерала. Хоть убей меня еще раз – не помню его! Да я вообще никого не помню… Проблема… И что я должен говорить в таких случаях?
– По данным, имеющимся у меня, у тебя частичная потеря памяти, а также… – Генерал повнимательнее вчитался в листок: – «Сквозное ранение инородным объектом в районе груди». Что за ранение такое?
Я молча расстегнул рубаху на груди и продемонстрировал осколок в груди. Эту ситуацию мы с некромантом обсуждали: официально в документах он указывал этот осколок именно так, как зачитал генерал. Ну, а если потребуют детали, то ответить можно просто: «При попытке извлечения неизбежно будет повреждено сердце, после чего последует смерть», что я и пояснил, убедившись, что генерал достаточно хорошо разглядел кусок металла у меня в груди.
– Вот оно как… Зачем тебя реаниматор вообще воскрешать взялся?
– Это был не сам некромант, а его ученик, – ответил я. И этот вопрос мы с Тристином тоже обсуждали. В магических академиях некромантии не обучали, поэтому некроманты сами брали себе учеников из перспективной молодежи. Для практики использовались «бракованные» тела. Такое, как у меня. У Тристина тоже был ученик. Я его ни разу не видел: он редко вылезал из своей комнаты. Но факт его существования сомнению не подвергается. По башне некроманта ходили результаты работы этого недоучки… Например, абсолютно безмозглые зомби…
– Ясно. Судя по твоим повреждениям, для дальнейшего несения службы ты не пригоден, – подытожил генерал. – Жаль. Ты был хорошим бойцом. Не очень выдающимся, но хорошим.
– Господин генерал, разрешите обратиться? – спросил я.
– Обращайся.
– Каков размер компенсации государству в случае прекращения воинской службы?
– В твоем случае – нулевая. Поскольку ты уже отслужил свой обязательный срок службы и продолжал служить по контракту – твой контракт просто расторгается по непреодолимым обстоятельствам. Также, ввиду твоих особых заслуг, твоей семье выдается освобождение от призыва на двадцать пять лет.
Вот про это я уже наслышан от Мирмита. Думаете, этот сержант, напуганный тем, что с ним произошло в последнем сражении легиона, остался бы на службе? Черта с два. Просто в нашей стране есть такое понятие, как обязательный призыв на службу. Детали этих призывов довольно сложные, а правила разветвленные. Большие семьи должны предоставлять государству больше солдат, маленькие – меньше. Есть и возможность откупиться от призыва, но обязательно только на год. Так же есть какие-то различия для знати и простолюдинов, но я в подробности не вдавался. Насколько мне известно из данных, что мне дал Тристин, моя семья и так призыву не подлежит: родителей нет в мире живых уже как лет шесть, а единственный родной брат, который старше меня на три года, и так служит в магическом полку. Да, моему брату с магией повезло. Хотя мне тоже унывать не приходится. Вон, с того света вернулся
