Ганса и Гретель: она явно поспешила с выводами насчет главного здания, когда приехала. От этой мысли она развеселилась и едва не расхохоталась, с трудом подавив смех. Ну кто бы мог подумать, что нелюдимый сеньор меня-зовут-Альбер живет в сказочном доме из волшебной сказки?
Пока Каталина изучала обстановку, сторож снял телефонную трубку и набрал номер.
— Алло? Мадемуазель Бержье? Это вы?.. День добрый. Говорит Альбер Морель из усадьбы в Жизоре. Тут одна… — Альбер умолк на полуслове, слушая секретаршу д’Аллен. — Меня не было дома, — объяснил он, так как секретарь только что сообщила, что ему пытались дозвониться. — Ездил в город за покупками… Да, знаю, нужен мобильный телефон… Куплю на днях… — По неведомой причине сторож посмотрел на Каталину с некоторым смущением. — Да-да, приехала… Понятно… Как, вы говорите, звать мадемуазель?.. Ага… Подождите минутку, пожалуйста.
Альбер прикрыл ладонью трубку и попросил Каталину назваться.
— Каталина.
— Каталина, а дальше?
— Каталина… Пенан, — ответила она, пропустив свою испанскую фамилию, похоже, для французов не существовавшую вовсе.
Убрав руку с микрофона, Альбер спросил:
— Вы слушаете, мадемуазель Бержье?.. Нет, никаких проблем. Все в порядке. Простите за беспокойство. Большое спасибо. До свидания.
Разговор закончился. Как только Альбер повесил трубку, Каталина сказала:
— Полагаю, я должна извиниться перед вами, Альбер. Мне, конечно, следовало вас подождать, но дверь была открыта, и я просто не могла устоять перед искушением…
— Дом ваш… Мне надо идти, у меня работа.
Альбер ответил с тем же угрюмым выражением, с каким изъяснялся и раньше, но Каталина могла поклясться: в глазах сторожа промелькнуло что-то — может, приятное удивление.
Заключив мир, Каталина вернулась в дом. Она постаралась придать ему снова жилой вид: сдернула с мебели покрывала, раздвинула тяжелые шторы и распахнула настежь окна, чтобы выветрился «дух затхлости», как образно выражалась тетя.
Занимаясь этими неотложными делами, она сновала вверх и вниз и успела осмотреть все. На первом этаже, кроме гостиной, которую она уже видела, располагались библиотека, тоже с камином (даже еще уютнее, чем в гостиной), столовая, кладовая и большая кухня. На втором этаже она нашла пять спален — каждая с отдельной ванной комнатой. В мансарде не было ничего, кроме старой мебели, допотопных газет и журналов, выпотрошенного пружинного матраца, сундуков непрезентабельного вида, забитых ветхой одеждой, проржавевших клеток, чурбаков и досок неясного происхождения и назначения, двух пустых ласточкиных гнезда, древних и очень потрепанных чемоданов, ловушек для крыс… Гору рухляди и ненужных вещей покрывал толстый слой пыли, взметнувшейся вверх, стоило Каталине войти, и наполнившей воздух мельчайшими частицами, отчего молодая женщина раскашлялась. Но для Каталины это не имело значения: она с детства питала настоящую страсть к таким местам, где, как ей казалось, можно найти все что угодно, даже самые необыкновенные предметы.
Прошло полдня, не меньше, прежде чем Каталина снова встретилась со сторожем. Из окна мансарды она видела, как он усердно трудился в маленьком огороде у ручья. Сторож вошел в дом, отряхнув землю с ботинок и сняв берет. Оглянувшись вокруг, он сказал без всякого выражения, констатируя факт:
— Вы убрали дом.
Каталина, застигнутая Альбером посреди коридора, по дороге на кухню, пояснила:
— Я нашла швабру и тряпку в шкафу… Так лучше, правда? — заметила она, пытаясь разговорить угрюмого сторожа.
— Незачем было это делать, — заявил он, продолжив свою речь как ни в чем не бывало, как будто Каталина ничего не говорила. — Мадам Бонваль появится через десять минут. Это женщина, которая убирает дом. Сегодня у нее выходной, но я подумал, раз вы здесь…
Каталина, утомленная домашней работой, с раскрасневшимися щеками и волосами, прилипшими к потной шее, готовая даже на преступление ради освежающего душа, невольно почувствовала досаду. Не сдержавшись, она недовольно выговорила сторожу:
— Вы могли и раньше меня предупредить.
— Откуда я знал, что вам вздумается убирать.
Следовало признать, его рассуждения были не лишены здравого смысла.
— Ладно, Альбер, — вздохнула Каталина, — хватит об этом, договорились?
Сторож пожал плечами. С его точки зрения, тема не стоила обсуждения.
— Что мне сказать мадам Бонваль? — уточнил он.
— Ничего не говорите. На самом деле я только слегка прибралась, и еще осталась половина гостиной и вся кухня…
Альбер кивнул и вышел, не попрощавшись.
— О-о! — вскричала Каталина, возводя глаза вверх и ощущая полное бессилие. — Этот тип действует мне на нервы! Он такой… О-о! — воскликнула она снова, не сумев подобрать подходящее слово.
