оскорбления в лагере. Моя война еще не закончена.
Так, с этими все понятно. А третий?
– Матвей Матвеевич, а вы что скажете?
И тут звучит такое, что чуть не падаю со стула!.. С интонациями в стиле «Люди добры! Поможите кто чем может, мы сами – не местные!».
– Господин подпоручик… Денис Анатольевич… Мне очень нужно выбраться! Мне никак нельзя попасть в плен! У меня батюшка, купец первой гильдии, – при смерти!.. Надо наследство получать! А то братья все без меня поделят!
Ё..!.. Твою…!.. Других слов и мыслей почему-то не возникает! Вот уж, действительно, кому – горе, кому – радость! И чего с этим «пассажиром» делать прикажете?.. Видно, мои сомнения отразились на лице, потому что прапор быстро продолжил:
– Господа! Я ж не просто так! Я ж отблагодарю!
Ну, что это не будет просто так, и ёжику понятно. Интересно, а чем и как ты нас благодарить будешь?
– И что же вы можете нам предложить, Матвей Матвеевич? – Надеюсь, он поймет иронию.
– Я много чего могу… Ежели крепости амбец… Простите, ежели крепость германцу сдают… У меня есть доступ ко многим хранилищам… Я могу…
Так, понятно. Никто ни у кого отчетности спрашивать не будет, следовательно, со складов можно тащить все, что захочешь. Только вот, чего там интересного может быть? Опять пироксилин? Так нам его много и не надо… Стоп! Чего он там бухтит?!
– …Могу со склада револьверы выдать. Их там много, сотни две лежит.
– Какие револьверы? – А вот это очень интересно. Типа сбывается мечта идиота – вооружить короткостволом всех бойцов. – И в каком состоянии?
– Наганы офицерские. Заложены на склады были с начала войны. И патроны к ним… И кобуры…
– Если добавите к вышеназванным наганам еще сотню патронов для крепостного ружья Гана, будем считать, что договорились.
Купчина недолго думает, потом утвердительно кивает головой, показывая, что согласен. Замечательно! Просто праздник какой-то!
– Матвей Матвеевич, скажите прапорщику Оладьину, куда и во сколько подойти, и идите, готовьте револьверы.
После отбытия незадачливого наследника обращаю внимание, что остальные гости смотрят на меня недоуменно, с долей брезгливости.
– Господа, прошу не обращать внимания на этот торг. С такими типами по-другому нельзя. Вы же сами все видели и слышали. На руках никто его нести не будет. Я только даю ему шанс спасти свою никчемную жизнь… И наследство батюшки, сто лет ему здоровья.
– Простите, но зачем вам столько наганов? Не на базаре же вы их будете продавать!
– Дело в том, Дмитрий Любомирович, что наша рота выполняет особые задачи, о чем Сергей Дмитриевич вам, наверное, уже поведал. Так вот, во многих случаях моим солдатам удобнее пользоваться не карабином, а револьвером или пистолетом.
– Но у вас же всего около сотни человек. Это что, по два нагана каждому?
Ага, и будем изображать пародию на техасских рейнджеров времен гражданской войны с двумя кольтами в кобурах…
– Нет, Николай Павлович. Это – запас на будущее.
Наш разговор прерывает появление Волгина. И по лицу видно, что случилось что-то неприятное.
– Господа! Форты внутренней линии пали! Германцам осталось промаршировать три версты, и они – у стен редюита!
– Простите, господа, мне надо идти на батарею! – Стефанов резко вскакивает со стула. – Николай, и ты поторопись к своим саперам!
– Куда вы собираетесь? – Иван Георгиевич с мрачной усмешкой смотрит на гостей. – В крепости полная анархия и дезорганизация. Офицеров почти не видно, солдаты толпами шляются, где хотят. Кричат, митингуют.
– Простите, господин штабс-капитан, но мы должны быть на своих местах! – Голос Стефанова звучит твердо и немного вызывающе. – Наше место сейчас там! Скоро германцы будут уже у стен крепости!
– Хорошо. – Сейчас их не переубедить, да и надо ли? – Мы до вечера будем здесь. Потом уходим. Не опоздайте…
Глава 37
Когда они убегают, посылаю Оладьина, пока не поздно, за револьверами, а получать продукты отправляется группа унтера Чернова. А сам сижу и обдумываю мысль, пришедшую в голову при разговоре. Но времени на это уходит мало, вскоре начинаются неприятности. Не проходит и пятнадцати минут, как в расположение влетает один из его бойцов и, что есть силы, высвистывает «тревогу». Собственно, сам сначала услышал сигнал, выскочил из канцелярии. И только потом увидел растрепанного, запыхавшегося погранца, вокруг которого уже стояла толпа.
– Что случилось?!
– Там… Эта… Наших бьют… Толпа – сотни две где-то… Хотят склад грабануть… Наши с кладовщиком внутри заперлись… Меня и Ваську отправили за подмогой… Ф-фух… Нас переняли сразу у ворот… Васька крикнул, чтобы я бежал… А он энтих придержит…
В два прыжка оказываюсь в комнате, ножны цеплять некогда, шашку в руку, обратно в коридор, и понеслись! Не знаю, сколько времени заняла дорога, но когда подбежал, веселье было в полном разгаре. Трое каких-то придурков месили ногами тело возле ворот… Суки!!! Убью!!!.. Подбегаю совсем близко, первый слышит мои шаги, оборачивается и ловит с левой руки рукояткой люгера в лоб. Все, глазки – в кучку, и – на землю. Второй спустя долю секунды получает сапогом под ребра и, скрючившись, улетает в сторону. Третий, не обращая ни на что внимания, в очередной раз заносит для удара руку с
