– Да, тебе есть чем гордиться. – Свет его глаз приблизился. – Никто и никогда не сводил меня с ума так, как ты. Представлять другую, целуя тебя? Я хотел бы этого, Ким, но не выходит. Никак. Ты медленно заполняешь все, как свет яркой полной луны уничтожает тьму, замещая серебристым сумраком…
– Так что там с вашей первой женой? – перебила я, стараясь не думать о том, что он мне только что сказал.
Лорд-оборотень усмехнулся и произнес:
– Она погибла, Ким. У меня на руках, в моих объятиях. И мне казалось, что я умер тогда, вместе с ней.
Боже, какое же страшное признание. Но дальше оказалось страшнее.
– Я искренне жалел, что не погиб. Что Арида выходила, вылизывая, как собственного щенка. Я выжил. У меня осталась стая, обязанности альфы и… желание сдохнуть.
Он снова прикоснулся к моим губам, нежно, еле ощутимо, и хриплый шепот прозвучал едва слышно:
– Ты ненавидишь меня, Ким? Ненавидишь. Я рад. Мне не нужна твоя любовь.
И бесконечно бережный поцелуй, после которого вкрадчивый шепот:
– Желаешь отомстить? – и выдох в губы. – Вот и занимайся местью.
Колено вторглось между моими ногами, рука властно опустилась на грудь, а Сонхейд, вновь целуя, прошептал:
– Ты желаешь меня, Ким, твое тело отзывается на каждое мое прикосновение, твой голос срывается от стонов, когда я ласкаю тебя, – мне этого достаточно, моя леди. Я не хочу твоей любви. – Ладонь сжимает грудь сильнее. – Я не хочу твоей помощи, я не хочу, чтобы ты лезла в дела стаи, и не потерплю этого.
Попыталась оттолкнуть его, но одно движение – и, сведя мои ладони вместе, Сонхейд прижал их к стене над головой, лишая даже возможности пошевелиться, и, вновь захватывая в плен губы, прорычал:
– Твоя ненависть, Ким, лучшая гарантия того, что ты никогда не бросишься на мою защиту, а значит, я сделаю все, чтобы ты действительно меня ненавидела. Потому что сегодня утром понял одно – я больше не бесстрашный альфа стаи Северных Гор. У меня появился страх… Страх обнять твое мертвое тело, Ким.
Горло сжало спазмом, слов у меня не было, оборотень их и не ждал.
Молча подхватил на руки и вновь понес вниз по ступеням в абсолютном мраке подземелья. А я вспоминала его утром – растерянный взгляд, трясущиеся руки, тяжелое дыхание… И поняла, что у него тоже есть свой кошмар. И, в отличие от моего, он не пройдет никогда.
– Сонхейд, – тихо позвала я.
– Гаэрд, – поправил альфа.
– Гаэрд. – Я не могла сейчас спорить. – А почему вы перекинулись тогда… с вашей женой?
Он молчал ступеней пятнадцать, но все же ответил, пусть и едва слышно:
– На нас напали, я был ранен… – и глухое: – Оставайся она в убежище…
Лорд больше ничего не сказал, но оно и не требовалось. И так все ясно. Он ее запер, но, наверное, убежище открывалось изнутри, и, обратившись, бросился в бой. А она, видимо, когда его ранили, ринулась помочь… И погибла. Мне лишь одно непонятно:
– Гаэрд, почему вы решили, что именно вы убили ее?
Сонхейд застыл, затем произнес:
– На ней был только мой запах.
Быть не может! Просто не может быть!
Никак!
То есть сам лорд альфа может и мог, он вообще невменяемый, но не зверь! Зверь точно ничего такого сделать не мог!
А потом Сонхейд остановился, и я услышала его шепот. Оборотень произносил что-то на непонятном мне языке, и, несмотря на кромешную тьму и безмолвие, создавалось ощущение, что от его слов загудел воздух и стены. И во тьме появился просвет, на самой грани у пола. И ниша начала медленно открываться, впуская в обитель мрака шелест деревьев, пение птиц, шум ветра, звук падающих капель.
И именно шум воды становился наиболее громким, и по мере того, как ниша открывалась все сильнее, я сначала предполагала, затем подозревала, а после действительно поняла, что мы находимся под водопадом. Под огромным, переливающимся радугой водопадом высотой метров пятьдесят точно! И, шагнув из тьмы подземелья, Сонхейд ступил на площадку, где пахло водой, травой, свежестью.
Шагнул и остановился, прислушиваясь к чему-то.
Далекий вой, долгий и протяжный, с переливами в звучании. Янтарные глаза потемнели, губы сжались в одну линию, на щеках заиграли желваки. Судя по всему, это было сообщение, и, похоже, оборотню оно не понравилось. Не понравилось настолько, что Сонхейд резко сменил курс, свернув к отвесной скале. Серой, мрачной, непроницаемой, а он…
– Закрой глаза или посмотри на меня, Ким, – ледяной приказ.
