17
ДОМАШНИЙ ОЧАГ
— Смерть не делает различий. Она столь беспристрастна,
столь безупречна и справедлива, что совсем не кажется таковой.
— Заклинаю тебя, скажи, что происходит? — обратилась Ойтен к капитану преценталианцев.
Водун Бадорум покачал головой.
— Сложно сказать, госпожа. Отчёты из Крепости слишком… противоречивы. Одни говорят, что в Каструме бесчинствует Ночной Призрак, другие, что здесь целая
— Но ты можешь сказать, что за взрыв потряс стены? — перебила его управляющая.
Капитан снова покачал головой. Стоявшие рядом с ним четыре преценталианца торопливо переговаривались по воксу, пытаясь получить достоверные данные.
— Тогда я доверюсь своим глазам, — заявила Ойтен и резко встала. Бадорум перед их беседой приказал для безопасности сопроводить её в частное крыло Резиденции, но сейчас женщина направилась через передний холл к главной лестнице. Он поспешил за ней, окликая по имени. Августа камерарий принципал могла двигаться с удивительной скоростью, если того хотела.
Внизу у подножия лестницы стояли в ожидании переминавшиеся с ноги на ногу воины. Они посмотрели на проходившую мимо Ойтен. Все они были Легионес Астартес, гости из разбитых легионов, выброшенные Штормом на Макрагг. Нижние залы Резиденции стали их казармами.
Как и она, они ожидали новостей.
— Госпожа. Миледи! — позвал один из них.
Ойтен не остановилась. Она пересекла лестничную площадку, открыла стеклянные двери на западный балкон и вышла в ночь. Водун последовал за ней.
Ночь была слишком тёмной. Холодный свет Фароса напоминал белую лампу в тумане. Воздух нависал чёрной пеленой над раскинувшимся внизу огромным Цивитасом.
Прохладной ночью с неосвещённого балкона открывался прямой вид на порта Геру и исполинские восточные валы Крепости. Кое-где в ней виднелись дым и пламя. Их затмил огромный столб тёмного дыма, поднимавшийся в небеса из внутренней части Крепости. Он напомнил Ойтен огромные ворчливые вулканы на далёком севере Макрагга.
— Великая Тьма! — прошептала она старое иллирийское проклятье. — Что произошло?
— Госпожа, вам следует вернуться внутрь.
— Водун, горит Поклонная часовня, — ответила она, не отрывая взгляда от ужасной картины.
— Думаю, это возможно. А может быть это и Преториум.
— Это — часовня, — упрямо повторила Тараша, и повернулась, чтобы посмотреть на капитана.
— Мы должны узнать, что происходит в Крепости. Там Жиллиман.
— И Лев. Они оба направились охотиться за падшим братом, который сражается с нами сегодняшним вечером.
— Война. Горе. Разногласия. Террор, — Ойтен произносила каждое слово так, словно выплёвывала камешки. — Ультрамар — это та жертва, которая для Ночного Призрака важнее других. Макрагг Цивитас — последнее спокойное верное место в галактике, Водун, потому что наш повелитель сделал его таким стойким, когда всё кругом увядает и умирает. Вот то, что пришёл убить Кёрз — наш мир, нашу веру, нашу силу духа.
— Они смогут его остановить.
— Смогут остановить? Или к рассвету паника и беспорядки охватят город? Воцарится ужас, и мужество горожан разобьётся? Макрагг охватят пожары и пламя и последняя истинная цитадель падёт?
— Нет, госпожа, — ответил капитан. — И прошу вас, вернитесь. Боюсь, здесь не безопасно. Пожалуйста, вернитесь внутрь.
Ойтен позволила сопроводить себя в Резиденцию.
— Повелитель взял с собою в Каструм почти всех Ультрадесантников, и вместе с ним его благородный брат и большие силы легионеров Тёмных Ангелов. Кроме того, ворота и подступы к стенам охраняются, чтобы не позволить прорваться в Цивитас.
— Чудовищный Кёрз сумел войти, Водун. Полагаю, что он сможет и выйти.
